Люди АРКАДИЙ КАЙДАНОВ: ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ ЖЕНЩИН Н
Вход Регистрация
Меню
Горец года 2019 Время голосовать
участвовать
Вход Регистрация


Увеличить/уменьшить шрифт
+A -a

АРКАДИЙ КАЙДАНОВ: ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ ЖЕНЩИН НАДО ВЕСЕЛО

27 сентября 2018 | Автор: Алла ЛЕСКОВА
50737
4147
-

АРКАДИЙ КАЙДАНОВ: ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ ЖЕНЩИН НАДО ВЕСЕЛО

Аркадий Кайданов очень яркий. Мимо его постов в фейсбуке невозможно пройти, обязательно остановишься и прочитаешь. Останавливает все. И яркие, как правило, юзерпики. Седовласый, красивый мужчина. Мечта. И яркие реплики. Каждый раз с интересом читаешь эти то смешные (иногда очень смешные), то едкие и раздражительные, то с досадой, то почти на грани  бохогульства, короткие посты. При этом совершенно непонятно, почему, но не сомневаешься, что это пишет человек с обостренным чувством справедливости  и совести, для которого просто не существует  «священных коров».

Талантливый поэт и прозаик,  переводчик разноязыких  других  поэтов,  профессиональный телевизионщик, при этом волк-одиночка… Одним словом, бездонная и нетипичная, в чем-то противоречивая  личность. Живое опровержение любого клише.  


Аркадий, а почему вы на фотографиях всегда почти в темных очках? Я как-то вдруг увидела ваше лицо без очков, глаза ваши, наконец, увидела… Они такие открытые, безопасные совсем, смешливые и добрые. Такое обаяние в них. А очки суровым вас делают, но и загадочным. Вам нравится быть  загадочным? Или это защита от чужих взоров?  

 
— Алла, умоляю, давайте не будем усложнять и нагнетать! Черные очки ношу просто потому, что привык. А привыкать начал оттого, что никогда не был в восторге от собственных глаз – у других были, как мне казалось, нормального размера глаза, а у меня, как у... не могу смаху подобрать название животного. В общем, маленькие и противные.  


Нальчик….  Ваш город. Он  очень красивый. Природа магическая. Вы там прожили все годы?  

— Я  родился в Нальчике, на улице имени красивой женщины Инессы Арманд. Образно говоря, вся жизнь прошла на улицах, носящих имена красивых женщин. До тринадцати моих лет мы вчетвером, с родителями и сестрой, жили в одной комнате. Не помню, чтобы это меня напрягало. Единственное, родителям не нравилось, что я ночи напролет с фонариком читаю под одеялом. Неподалеку находился летний кинотеатр «Мир», поэтому я был из «мировских», и у нас в городе были только одни конкуренты – «вольноаульские» пацаны, жившие в пригороде Нальчика Вольном Ауле.  


Ночи напролет с фонариком под одеялом. Вы  росли послушным начитанным мальчиком? Не верится. 


— Да нет, думаю, что на общем тогдашнем фоне я был вполне себе не трудным ребенком. Хотя еще в детском саду научил всю группу материться, и рассказал всем о производстве детей – «мировские», среди которых я был младшим, меня рано просветили.

 

Три возраста Аркадия Кайданова

 Три возраста Аркадия Кайданова


А как ваша семья попала в Кабардино-Балкарию?

 
— Родители приехали в Кабардино-Балкарию по распределению. Папик в 1946 году, работать в лесоохотничьем хозяйстве, так и проработал всю жизнь лесничим. Маменька, выпускница ленинградского института имени Герцена, приехала преподавать биологию в сельской школе селения Нартан. Потом она заведовала отделом природы в республиканском краеведческом музее, где я с детства ошивался – о, это отдельная история! – потом в Бюро путешествий и Совете по туризму работала,  чем я корыстно пользовался, заставляя ее бронировать мне гостиницы в разных городах – в советские времена это было непросто! 

  
А что это за «отдельная история»? Про краеведческий музей… Вы его подожгли?  

— Фондами музея заведовала замечательно добрая, вся такая уютная, кругленькая тетя Шура, Александра Васильевна. Я заявлялся к ней и  облачался то в какой-то рыцарский, то в кайзерский шлем, брал пару кремниевых пистолетов типа «лепаж», засовывал их за пояс и шел слоняться по залам музея. Экскурсанты глазели на меня, а мне это безумно нравилось, ощущал себя эдаким охранником музейной экспозиции и был уверен, что все мне завидуют.   

 

Такой вот был с детства тщеславный говнюк.  

 

А плоды ночных чтений? Вы стали отличником?  

— По гуманитарным предметам у меня были «пятерки», по остальным «четверки» и класса с восьмого даже «тройки» – остальное было неинтересно. Меня дважды исключали из пионеров, второй раз забыли принять обратно, а когда вспомнили — я  вышел из возраста.  

 

Что же вы такое вытворяли, что аж два раза! Из пионеров!    

— Первый раз и не помню за что. Как-то тихо исключили и быстренько вернули обратно — наверняка за какую-то фигню. А второй раз за то, что мой друг и тогда одноклассник, вечный второгодник Бубон, скинул на голову какому-то дядьке крышку от унитаза из туалета, с третьего этажа. Дядька особо не пострадал, он резво так, сверкая почти не поврежденной лысиной, с крышкой унитаза в руке прискакал к директору. Ну, всех нас, кто был в тот момент в туалете, и исключили, человек семь. Но Бубона мы не сдали.  

 

В комсомол же «записали» без моего ведома уже в десятом классе.  

 

Это была принципиальная позиция? Не вступать в комсомол.  

— Да не было никакой позиции! Просто было не до того: первая  любоффь-моркоффь, всякие спортивные заморочки — размечтался безо всяких на то оснований о футбольной карьере. Несколько лет усердно пылил и месил грязь в составе детской, а позже юношеской команды группы подготовки при команде мастеров. Был дико горд, что даже разок привлекался в сборную  РСФСР, хотя, если признаться, просто тогда тренером сборной был наш клубный  тренер Рубеныч, так он всю нашу ораву чохом и привлек разок в сборную, наверное, чтобы не париться.

 

В таком случае вы должны были поступать в институт физкультуры… 


— А я и собирался поступать в институт физкультуры имени  Лесгафта. Ну, как собирался… Отвечал так, когда меня спрашивали. В результате пошел на филфак Кабардино-Балкарского университета, чтобы далеко не ходить.

 
Это распространенная мотивация при выборе вуза. До сих пор. Сочинение на «отлично» написали? Вопрос риторический.


— Не, огреб трояк за сочинение и офигел – это было немыслимо! Ибо  я уже много публиковался к тому времени. Вывесили оценки — у меня трояк. Хотя я успел проверить  работы  и двух  своих  приятелей — один получил «пять», другой «четверку».  

 

Ну, я обреченно засобирался в армию. Мама настояла, чтобы я попросил показать мне сочинение — в чем там дело. Пошел без всякой надежды. Долго не показывали мне мой опус, потом вышел очень немолодой, очень небольшого росточка, очень строгий дяденька и предъявил мне мое сочинение сплошь подчеркнутое волнистой красной линией — стиль оказался не тот. Я мог допустить, что пару запятых зафигачил не туда, но стиль...  

 

Стою, тупо смотрю на эти красные страницы... А дяденька, потом уже я узнал, что это был едва ли не самый строгий преподаватель, бывший фронтовик, полковник в отставке, писатель Буба Мацикович Карданов, вдруг и  говорит: «В общем, так... Я поставлю тебе «четверку», этого  будет достаточно для поступления, иди и готовься к следующим экзаменам!»  

 

Позже Буба Мацикович уже во время семестра подошел ко мне: «Ты не обижаешься на меня за ту несправедливость? Ну, так получилось…»  И все годы, что он преподавал у меня, я единственный из всех студентов получал у него по современному русскому «пять» автоматом. А лет через десять мне довелось быть редактором книг Бубы Мациковича Карданова.  

 

Я знаю, что вы рано женились... Стали отцом. 

 
— Женился я на третьем курсе. Потому что не очень учиться любил. В университете стал появляться редко — была отмазка: маленький ребенок, но личностью там стал неприкасаемой, ибо уже печатался, как сумасшедший. И по рекомендации местной писательской организации уже была принята к изданию моя первая книжка.

 

В эти же студенческие годы вел какую-то дурацкую молодежную передачу на радио. Нередко приглашали на  республиканское ТВ почитать мои самодельные стишки…

 

Сразу после вуза взяли младшим редактором молодежной редакции  в республиканское Гостелерадио.  

 

Аркадий Кайданов с солисткой ВИА Фантазия Людмилой Шабиной (Лариной). Нальчик, 1979

 

 

 

 

 

Аркадий Кайданов и солистка ВИА "Фантазия" Людмила Шабина. Нальчик, 1979

 

Аркадий, по поводу Гостелерадио, если можно, позже. Я вот о чем хотела спросить…

 
— Спросите.  

 

Вы как-то написали: «За Тамбуканом во мне отчего-то автоматически табуируется мысль о том, что Нальчик не есть земной вариант Эдема. Многажды проверено опытным путем: у этого города магическая способность не отпускать от себя за любыми морями-океанами. Я бы не стал называть это патриотизмом. Это нечто потаенное, нутряное, о чем вслух – моветон».  Можете прокомментировать свои слова?  


— А комментировать там и нечего, вроде бы. Дома я могу бурчать и быть недовольным его порядками, порядками этого дома, имеется в виду родной  город или страна… Могу слыть чуть ли ни тем уродом, без которого, как известно, нет семьи. Но выйдя за порог, я порву любого, кто выскажется неуважительно по отношению к моему дому и его обитателям – это мой дом, и это моя семья. Это мой город  и это моя страна. Вот и все. Все для меня очень ясно и просто.

 
Я обнаружила в одном источнике, источник так себе… что вы член Североамериканского союза писателей. Почему-то засмеялась. Мне это словосочетание напомнило почему-то «Всемирную лигу сексуальных реформ». Что, вы действительно член этого союза? Есть такой союз на самом деле?  
 
— Да есть, наверное. А может, и нет. Должно быть, какая-то хрень. Когда я ошивался на испанщине, мне прислали членскую карточку этого союза, написали, что это дико престижно, что в членах Евтушенко, еще кто-то... Я уж и не  помню.


Но вы состояли и в Союзе писателей СССР…  Это, надеюсь, помните?


— В СП я хотел вступить более всего потому, что иначе не мог понтоваться, приглашая девушек в ЦДЛ, и пользоваться  писательскими Домами творчества. Ну, вступив, я уж напользовался так напользовался …  

 

Когда меня приняли в Союз, мой друг – прекрасный московский поэт Витя Коркия, очень много сделавший для меня в плане верной ориентации во времени и пространстве, усмехнулся в усы: «Аркаша, да ведь позорно быть в Союзе, где  состоят такие задницы!».  На самом деле его определение было не таким вялым эмоционально и даже смешным, но  не будем).

 

Двадцатилетним я с улицы притащил свои вирши в журнал «Юность» — и попал к Вите. Он тогда подрабатывал там литконсультантом. Мы как-то сразу и очень надолго задружили. А когда в журнале шла моя первая подборка, Витя снял собственную — чтобы я вышел быстрее. По  тем временам это был ПОСТУПОК!      


Мне известно от ваших земляков и не только, что к вам по отечески относился Кайсын Кулиев. Вы его переводили?

— Бросьте! Отечески Кайсыну было к кому относиться и без меня! Он, скажем так, от широты собственной натуры относился ко мне достаточно благосклонно. Кайсын  Шуваевич долго не советовал мне переходить в статус литпрофессионала, считая, что надо обязательно где-то работать. А когда я уже лет пять поработал на ТВ, он  сказал, что пора определяться – ТВ или поэзия.  И я согласился на приглашение поработать в книжном издательстве. Все-таки поближе к литературе. С 1982 по 1996 был редактором художественной и детской литературы на русском языке в издательстве «Эльбрус».  

 

Кайсына я переводил очень мало - уже под конец его жизни он попросил меня перевести несколько стихотворений лирических, посвященных его последней жене. Я перевел. Кайсын сказал, что получилось слишком красиво. Потом он заболел тяжело и мы к этому не возвращались. А потом, не получив от него фактически одобрения, я не стал печатать те переводы.

 

После его смерти Элизат, вдова  Кайсына, моя соседка, неоднократно хотела их опубликовать, но я сказал, что Кайсын не давал на то разрешения, потому —  нет.

 

Да, В 1984 году я  участвовал в VII Всесоюзном совещании молодых писателей. Это было легендарное совещание. Татьяна Толстая, Михаил Веллер, Игорь Иртеньев и другие.  Будущие классики.  

 

 «Участвовал» — громко сказано,  конечно. Появился на открытии, на закрытии и заскочил на семинар, когда обсуждали меня.

 

Так же точно я «принимал участие» и в последующих съездах Союза писателей, когда меня в эту контору приняли. Там я тоже был едва ли не самым молодым — при среднем возрасте  участников 60 лет, я в свои 30 был просто МАЛЧИК. Однако… по итогам Совещания молодых писателей я вдруг обнаружил себя в опубликованном списке десяти лучших молодых переводчиков страны, а моя оригинальная книжка оказалась рекомендована издательству «Современник».  


Вот вам и МАЛЧИК. Мне сдается, что вы и сейчас остались таким же. В разговоре неоднократно называете себя то раздолбаем, то долбоящером, то повторяете, что «кто я вообще такой, чтобы давать интервью»… И я вижу и чувствую, что нет здесь никакого кокетства, позерства, что вы и правда себя не цените что ли… То есть, не имеете истинного представления о себе. Или внешние, социально значимые атрибуты успеха не столь важны? Аркадий, вы мужчина с низкой социальной ответственностью? УЖАС.  


— Я по натуре спринтер. Я способен на рывок, но раскладывать силы и планировать тактику на длинную дистанцию - не мое абсолютно. И когда на рывке я достигаю какой-то цели, мне сразу становится неинтересно. Скажем, сначала, в детстве — ранней юности,  мне хотелось, чтобы меня печатали. Стали. Кайф пропал. Потом мне хотелось, чтобы меня печатали московские журналы и издательства, тем более, что считалось, будто из самотека хрен попадешь. Я  был из самого что ни на есть самотека. Сначала мне заворачивали все оптом, а потом вдруг так же оптом стали печатать. Интерес пропал. Далее, это было модно, хотелось публиковаться в разных странах — пошло как-то сразу, и когда мою подборку напечатал знаменитый нью-йоркский «Новый Журнал», основанный еще Марком Алдановым, я сразу понял, что печататься мне больше не интересно совсем нигде. Тем более, что стихотворцы уже прочно числились в городских сумасшедших.  

 

В  первые годы моего членства в СП писатели в Пицунде говорили Тане, моей жене,  что я заносчивый и ни с кем не общаюсь. А я просто стеснялся! Они сплошь классики, а я пацан, минимум в два раза моложе каждого из них. Наверное, многое из того чувства сохранилось, и это тоже как-то влияет на  то, что не могу всерьез говорить о себе. Воспринимать себя угрюмо и значимо…  


Теперь я, кажется, понимаю, почему вы с такой неохотой отнеслись к предложению сделать беседу с вами.  


— В моем характере, наряду с кучами дерьма, есть некое жемчужное зерно: я иронически отношусь к собственной персоне. Никогда не переоценивал свое место во времени и пространстве. Это не скромность – это трезвость. Мир, впрочем, я тоже никогда не переоценивал.  
 
Долгая жизнь на Кавказе…. Как повлияла на вас? Стали себя чувствовать кавказским мужчиной? 

 

— Безусловно, Кавказ влияет на личность. Убежден, что это положительное влияние. Году кажется в 98-м, мой сын делал рекламные ролики для предвыборной кампании партии знаменитого офтальмолога Федорова. Вся работа делалась в Москве, в Останкино. Вернувшись, Владька сказал: «Не хочу работать в Москве – мне не нравятся там отношения между людьми».


Мой хороший товарищ Саид Баширов, родом из Грозного, долго работал на ТВЦ. Сейчас он вернулся в Грозный. Так вот, однажды с ним случилось несчастье и он надолго оказался в больнице. Как рассказывал Саид, больше всего его поразило даже не то, что никто из коллег его не навестил, а то, что, когда спустя несколько месяцев, он появился на работе, коллеги по кабинету поздоровались так, будто виделись вчера — не поворачивая  голов, бросили небрежно: «Привет, Саид»…   Уверен, что Саид рассказал об этом именно мне, зная, что только кавказец поймет дикость такого отношения.  


Меня много лет связывали очень хорошие человеческие и прочные профессиональные отношения с командой старого, «настоящего» НТВ.  Я им не уставал вдалбливать: ребята, мать вашу, если вы не авральном режиме работаете, когда в комнату входит посторонний человек – приподнимайте задницы, чтобы человек понял, что его заметили и приветствуют, что он для вас не пустое место! И я их вытренировал! Всякий раз, когда я появлялся в группе «городов», все редакторы демонстративно вскакивали с мест и бросались обниматься.  

 

И еще я до сих пор не могу привыкнуть, когда в кафе или ресторане каждый платит за себя, а уж когда парень и девушка так оплачивают свое романтическое свидание – это ж лучше сдохнуть на месте парня! 

 

Чувствую ли я себя настоящим кавказским мужчиной? К сожалению, нет.  Я изрядный раздолбай, а настоящий кавказский мужчина таким не бывает. О, давайте лучше расскажу о  праздновании  юбилея Кайсына! Заодно и прихвастну малехо.  

 

Хвастайтесь!  


— В 1977 году грандиозные торжества по поводу 60-летия Кайсына Кулиева завершались банкетом в ресторане «Берег». Вход был строжайше по приглашениям. Мышь не прошмыгнет. Съехались все литзнаменитости страны. Я охренел от счастья, получив приглашение вместе с женой. Мне было 22 года – как тут не охренеть?!  

 

На самом банкете пришлось охренеть еще не раз! Сначала Кайсын  Шуваевич, обойдя огромный стол, подошел к нам с Таней: «Аркадий, твою поздравительную телеграмму мне передали как раз во время награждения в Кремле, обнимаю тебя, мой дорогой!»  Потом он обернулся к Тане: «Красавица, послушай старого балкарца! У Аркадия в жизни будет очень много женщин, но ты относись к этому спокойно – это ему необходимо для литературы! (Кайсын  смешно выговаривал « латаратура»). Ты все равно будешь самой главной женщиной в его судьбе – я это чувствую, можешь мне верить!»  


Потом в застолье Таня от волнения постоянно роняла ножи и вилки и, опережая меня, лауреат Ленинской премии, элегантный ленинградский поэт Михаил Александрович Дудин, еще не ставший для меня просто дядей Мишей, позвякивая Звездой Героя  Соцтруда, всякий раз нырял за ними под стол. Тогда же Дудин нарисовал на Танином пригласительном билете потрясающе легкий, летящий шарж на  Кайсына. Этот билет, кажется, сейчас где-то в Испании, где живет Таня с моим сыном… Если не пропал.  


Мне казалось, что 60 лет – это возраст Мафусаила!  И только сейчас понимаю, каким молодым был тогда  Кайсын!  

 

Аркадий и Владислав Кайдановы

Аркадий Семенович и Владислав Аркадьевич Кайдановы


Аркадий, ваша семья… Родители в Израиле. Жена Таня с сыном Владом и внуками в Испании…

— Когда-то давно я лично для себя понял, что человек одинок всегда. Вне зависимости от наличия и количества близлежащих. Существует иллюзия  неодиночества. Она помогает жить, но это всего лишь иллюзия. В кошмарном сне не мог представить, что моя семья окажется в трех разных странах. Но так сложилось.   

 

Можно сказать, что это трагедия, а можно и воздержаться от этого утверждения, находя какие-то плюсы и в таком раскладе. Я – воздержусь. Слава богу, что есть интернет и  мессенджеры – так и общаемся. И вроде бы все не так уж страшно. Лично я могу жить только в России. А в России – только в Нальчике. Хотя Москву географически знаю, наверное, лучше, чем Нальчик. Ну, еще долужковскую Москву, конечно.  


Наверное, я неисправимый совок, хотя меня всегда почему-то считали  антисоветчиком. Но не могу исключить, что мне просто лень заморачиваться сменой городов и стран.  

 

АРКАДИЙ КАЙДАНОВ: ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ ЖЕНЩИН НАДО ВЕСЕЛО


Вокруг Кайданова в фейсбуке всегда роятся женщины, и я их понимаю. Дело не в яркой картинке около текста, это быстро становится не важным. Дело в том, что вы, Аркадий, настолько отдЕльны, настолько честны, даже  когда «неправы» - неправы в интонации, резки и можете невольно обидеть, настолько безоглядны, настолько ни к кому не принадлежите, ни к какому хору,  настолько чувствуете пошлость, ложь, фальшь и глупость… Что даже когда выдаете нечто на грани  скабрезности и чуть изменяет вкус, бывает и такое, то прощаешь вам все.
 
— Да, я очень не люблю находиться в толпе – физически и морально. Ты заряжаешься энергией толпы, и хоть сто раз назови это энергией масс – это тупая, злобная и агрессивная энергия. Я пару раз попадал в те замесы и навсегда понял: скандирки, внимание лидерам и «долой всё» — это эстетически не мое.  

Бывало,  мои московские друзья – прогрессивные, иногда андеграундные писатели упрекали, типа, нафига ты печатаешься во враждующих между собой журналах и еженедельниках? В один и тот же месяц я мог быть опубликован в журналах «Огонек», «Москва», «Юность», «Дружба народов», в  Литгазете  и ЛитРоссии. Я всегда отвечал: а что изменилось бы в содержании того или иного стихотворения, если бы оно было  напечатано не в «Огоньке», а в «Москве», или наоборот?  


И в ресторане ЦДЛ я мог с одинаковым удовольствием сидеть с Риммой Казаковой, Инной Кашежевой, Витей Коркией, Володей Друком, Даней Чконией, Робом Виноненом, Толей Парпарой, Яковом Козловским, Феликсом Чуевым…  Да мало ли. Это не от всеядности вовсе. Просто я всегда старался ставить себя на место другого. Ненавидел (и ненавижу) идеологическую и тусовочную зашоренность, особенно — сдобренную агрессией.


Для вас важна правда или то, кому она принадлежит?  

— Я не очень много знаю о правде, но точно уверен, что истина не проживает на полюсах. Исходя из этого знания, наработанного собственной жизнью, я и отношусь ко всем ее общественным проявлениям. А касаемо партийности, никогда в жизни не входил ни в какую партию – даже не представляю себя в таком качестве.

 
Если же Вы о моих постах в фейсбуке, то, во-первых, сказывается опыт телеведущего – он обязан более-менее оппонировать всегда, шоу маст и так далее, а, во-вторых, у Игоря Шкляревского в давнем стихотворении было: «Где сто сердец – там сердца нет»… Поэтому я – в стороне, ибо лет пять назад врачи обнаружили-таки у меня сердце. И чтобы уж совсем не взбираться на котурны, в реальной жизни я, может, сто раз подумал бы: встревать или нет в ту  или  иную зарубу,  а в фейсбуке — легко! В фейсбуке каждый – Илья Муромец, Брюс Ли и Александр Матросов в одном лице. Совершил свой дежурный подвиг, почесал пузо и пошел за хлебом или просто перевернулся на другой бок с чувством выполненного долга.


Что-то мне подсказывает, что при любом раскладе вы писали бы то, что считаете для себя правильным. Что вопрос самоуважения для вас не последний, вопреки внешней легковесности в риторике. И наконец, про вашу фантомную боль, про телевидение!  

— 1977-1982 годы – мой первый «заход» на ТВ. Лучшие годы моей жизни! Я делал и сам вел молодежную передачу, которую тогда смотрели все! Почти все советские звезды и популярнейшие артисты соцлагеря перебывали у меня в программе!  Потому что больше смотреть было и нечего – существовали всего два канала. Тогда же сделал и свои первые документалки, тогда же меня приглашали в Молодежку ЦТ. Стал одним из самых молодых в стране членом Союза журналистов. Но я был  уже, типа, писатель, типа, даже, поэт! Но ТВ такой  наркотик – бросить окончательно нереально!  

 

Иногда делал что-то для него. В 86-м году – док «Часовым ты поставлен у ворот, или Сделать фильм про футболиста». Это о многолетнем дублере Яшина в сборной СССР и московском «Динамо»  нальчанине Владимире Беляеве. Владька, мой сын, тогда тренировался в его детской группе вратарей.

 

Уникальный случай, когда два вратаря из одной команды играли в сборной! А в «Динамо» они играли в очередь – Яшин, для которого эта съемка оказалась последней в жизни, говорил, что еще неизвестно, кто из них был лучше в то время.  

О, чуть не упустил! В мае 82-го я сделал фильм «Янтарное имя – Гинтаре». О прекрасной литовской певице Гинтаре Яутакайте. Это оказалась совсем отдельная история в моей жизни. И еще принципиально важным был для меня фильм «Но однажды явилась звезда» — о моем друге,  колоритнейшем человеке, художнике Мухамеде Кипове.

 

Вернулся на ТВ в 1996-м. Еще на десять лет.  

 

АРКАДИЙ КАЙДАНОВ: ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ ЖЕНЩИН НАДО ВЕСЕЛО


Про ТВ сегодня… Охота камнями покидаться? Кстати, у вас даже в электронном адресе есть две буквы –  TV.

  
— Об электронном адресе – я оставил его с доисторических времен работы на ТВ. Привыкаю к людям, вещам и, оказывается, даже к электронным адресам.  Как женился в 19 лет – так и лень менять жену, да и зачем? Тех, с кем у тебя общие воспоминания, и так все меньше с каждым годом.  

 

Сейчас я должен поругать нынешнее ТВ, да? А смысл? Кто еще не плюнул в сторону телевизора? Если общий уровень профессионализма в стране упал, почему ТВ должно быть исключением? Раньше и сантехники были получше, разве не так? Но заявить, что руководители больших каналов плохие профессионалы – значит ничего не понимать в профессии. И Эрнст, и Добродеев— профи экстра-класса.  

 

Они приняли правила игры, да. Правила, должен сказать, поганенькие, но сегодня они именно такие, какие есть. Уверен ли я, что на месте Эрнста и Добродеева, встал бы в красивую пятую позицию и отказался бы играть по этим правилам? Не уверен. Слишком заманчивы материальные компенсаторы нравственных травм.  А раз не уверен, то какое я имею право осуждать этих людей?

 
Говоря же о телевизионном «офисном планктоне», редакторах — эти мальчики и девочки просто бесправные гастарбайтеры, эдакая  понаехавшая «лимита», существующая на птичьих правах и за копеечную зарплату. Они ведь даже не в штате каналов – на договоре, который не стоит ничего. Да, их общий уровень зачастую удручающ, но им и так несладко – я последний брошу в них камень.  

 

В общем, ТВ – моя фантомная боль. Вы правы. Но я ее уже почти не чувствую.  Кажется, соврал. Нет, пожалуй, не соврал все-таки.  
 
Аркадий, я недавно увидела один текст. Там женщина вспоминает, что в девяностых рожала в Нальчике и удивилась несвойственному для Кавказа факту – много оставленных в роддоме детей…   


— О количестве оставленных в роддоме детей судить не могу – у меня нет под рукой статистики, я не в теме. Но Кабарда уже почти полтыщи лет в составе России – все хорошее и плохое у нее с Россией общее. Рано или поздно и хорошее , и, увы, плохое докатывается и до Кабардино-Балкарии.

  
Вы пишете стихи…  Писали уж точно. Я их читала. Я знаю теперь, что за одно из них вас, как вы выразились, «не ругал» Давид Самойлов…   

Проходя пограничною зоной      
между жадною смертью и сном,  
не имея весомых резонов  
в убеждении шатком своем,  
на каком основании длится  
этот немилосердный покой,  
управляющий, словно возница,  
настроением, мыслью, строкой?  

— Да,  это кусочек старого стихотворения. Было их штук пять, за которые мне и сегодня не стыдно. Одно даже понравилось  Виктору Астафьеву, стилистически мы совсем вроде  чужды друг другу… А Астафьев включил эти стихи в антологию  «Час России».  

 

А вы говорите, МАЛЧИК…  Если и так, то с нежной душой, уж простите. Я помню ваш лирический текст про любовь. Про поиск в самых разных женщинах той единственной, которая недостижима. Как любой идеал. Вы счастливы?  

— Да, наверное, все-таки счастлив. Потому что понял и сумел принять главное: жизнь  и женщин надо любить весело!  
 
Это ДАР. При этом можете считать себя раздолбаем,  или  быть  им).  Спасибо за беседу!  

— Спасибо Вам, Алла, за выносливость.

 

Аркадий Кайданов

 

СПРАВКА:


Аркадий Семёнович Кайданов (род. 6 марта 1955, Нальчик) — поэт, тележурналист, телеведущий. Автор 14 поэтических книг, изданных во многих странах мира.

Широко публикуется на страницах самых популярных литературных и общественно-политических изданий.

Лауреат премии «Золотой телёнок» (1991). Лауреат и призёр Всесоюзных и всероссийских телевизионных фестивалей. Член Союза журналистов СССР с 1979 г.

Член Союза писателей СССР с 1987 г.

Автор и режиссёр документальных телефильмов. 


Беседовала Алла ЛЕСКОВА



Рубрика: Люди -> Характер
Поделиться:
Комментариев: 1


Читайте также:






X
Авторизация Регистрация Востановление доступа