С ПЕСНЕЙ ПО ФРОНТОВЫМ ДОРОГАМ (продолжение)

Это вторая часть истории о маме - ефрейторе Раисе Ивановне Панченко (Скориковой), родившейся и выросшей на Северном Кавказе, в Краснодарском крае. Мамы уже давно нет с нами. Этими отрывками, составленными из ее рассказов, я хочу сохранить память о ней, о её поколении. В первой части была ее фронтовые воспоминания. Война победно завершилась и  маме предстоит демобилизация. Раиса ещё не знает, что в её жизни будет медаль "За освобождение Кавказа", отчим Семён, веселая студенческая жизнь в Краснодаре, поездка в далекий и загадочный Самарканд.

Продолжение. Начало >>>

Пока Раиса была на войне, мать вышла замуж и переехала жить к мужу в другую станицу. Она прислала Раисе фотографию отчима и его маленькой дочери Мани. Девушка и сама не могла понять почему, но они ей не понравились: предчувствие, ревность?

Особой радости от предстоящей встречи с новыми  родственниками она не испытывала. Отчим - Семён Перепелица — бравый казак с будёновскими усами был холёным крепким мужиком, трижды вдовцом. По тому времени он был завидный жених: огромный  участок, живность, хата, правда, под  соломенной крышей, но война: у всех такие, а то и ещё  хуже.

Тем не менее жену в родной станице он не нашёл и взял из дальней маленькую, худенькую, ничем не примечательную Марию. Истосковавшаяся от  одиночества, та всячески старалась угодить  мужу и капризуле Мане. Она привела в порядок огромный огород, скотину,  птицу, побелила и отмыла хату, ухаживала за могилой своей предшественницы, находящейся в конце огорода. А ещё работала в колхозе дояркой.

Семён тоже работал ночным сторожем на ферме. Работа - не бей лежачего: целую ночь проспит на сене и днём от трудов отдыхает да на Марию покрикивает, а иногда и кулаки в ход пускает. Был он ещё и скуповат. Каждую копеечку нёс на свою сберкнижку. В колхозе денег не платили: на трудодни давали  пшеницу, масло, муку, семечки. Крестьяне жили за  счёт своего хозяйства. Зарежут кабанчика, сами почти не едят- на  рынок везут. Так вот привезут поросёнка: Мария за прилавком продаёт, а Семён деньги получает. А затем бегом в Сберкассу. Книжка была открыта на имя Манечки - любимой доченьки. Мария же ни копейки своих денег не имела.

Впоследствии всё ей покупала Раиса, в памяти которой мать такой и запомнилась: худенькая до синевы, беззубая,  в старых чёботах, из которых выглядывали пальцы, на голове белый ситцевый платочек, длинная ситцевая юбчонка и такая же, уже потерявшая  цвет кофточка. В прохладное время на плечи набрасывалась клетчатая шаль, похожая на плед. На выход были пуховый платок и  полушубок из плюша.

Раиса до самой смерти матери будет присылать посылки с одеждой для неё, отчима и Мани. Из дома раз в год ей будет приходить посылка: кусочек сала, мука, домашние яйца, семечки. Мане, тоже  уехавшей из родительского дома, посылки высылались чуть ли не каждый месяц. Мария обижалась на Семёна, но ничего не могла изменить, а Раиса претензий не предъявляла, наоборот, сама старалась порадовать мать.

Но это все будет потом, а пока Раиса едет после окончания войны в новую семью матери. При взгляде на нее у Раисы сжалось сердце. В постаревшей, исхудавшей, суетливой, бедно одетой женщине трудно было узнать маму -  гордую, всегда  неунывающую казачку. У Раисы сразу не сложились отношения с отчимом. Ей было обидно за мать, а ещё ей как фронтовичке было непонятно, почему этот крепкий, ещё не старый мужик всю войну провёл в  тылу?

Погостив несколько дней, она засобиралась в Краснодар учиться. Стала звать мать, но та отказалась. Учиться было тяжело - многое из того, что изучалось в школе, забылось. Девушка упорно наверстывала упущенное. Она часто готовилась к занятиям, сидя в руинах разрушенных войной домов. Ведь Краснодар находился под оккупацией.

Студенческая жизнь проходила насыщено. Здесь собрались вчерашние школьники и бывшие фронтовики,  все они в полной мере испытали тяготы войны, хлебнули горя. Но всё равно было хорошо, весело. Студентов не смущало и то, что обувь была парусиновая, ее натирали зубным порошком, и то, что жили впроголодь.

Часто один из пайков, полученных на двух девчонок, продавали и на вырученные деньги шли на танцы или в кино. Луковицу делили на два, а то и на три  раза. Хорошо, что хоть одежду привезла Раиса из Чехословакии. Все девчонки из общежития бегали на свидания в ее платьицах, кофточках. Через много лет Раиса, показывая старую фотографию, будет говорить своим дочерям о том, что на каждой из девушек какая-то ее вещь.

И подружку она себе нашла единственную, как думала, на всю жизнь. Договорились они с Машей и после  окончания быть вместе, никогда не расставаться. Раиса получила диплом с отличием и попала по распределению в город Сочи, а подружка должна была поехать в далекий, неизвестный и такой загадочный Самарканд.

А как же договор, ведь он дороже золота! Пошла Раиса к директору техникума отказываться от Сочи. Не понял тот ее, но препятствовать не стал, и поехала Раиса с подругой в далекую Среднюю Азию. Ехали они долго, переполненный состав часто останавливался, пропуская встречные поезда. Публика в вагоне была пёстрая, но доброжелательная. Девчонок поили чаем, угощали яблочками, варёной картошкой.

Всё было хорошо, пока в вагон не вошли новые пассажиры. Новоявленные соседи бесцеремонно столкнули с приглянувшихся им мест двух пожилых женщин и  устроившись поудобней, стали распивать спиртное и играть в карты, поглядывая на  девушек и отвешивая  
им сальные шутки. Опытный глаз фронтовички разглядел  под их вызывающей одеждой спрятанное оружие. Пристально рассмотрев их багаж, она поняла, что рядом едет шайка бандитов.

На первой же станции  встревоженные подружки чуть ли не на ходу выскочили из вагона и за неимением денег продолжили путь на крыше товарняка, где сразу же оказались в шумной компании таких же как и они безбилетников. В те годы  многие  путешествовали  подобным образом. Проезжая свою станцию, они спрыгивали с идущего состава. И Раиса не раз проделывала подобное. Но так она путешествовала по европейской части, а здесь  всё было иным.

Послевоенный Самарканд

Средняя Азия потрясла девушку, повидавшую к тому времени чуть ли не пол-Европы. С крыш вагонов были видны желтые выгоревшие от беспощадного солнца нескончаемые  просторы степи, начинающейся еще до Урала, затем перешедшей  в  пустыню со скудным однообразным пейзажем. Изредка он оживлялся чахлой растительностью, представленной в виде почти не дающих тень невысоких деревцев. Саксаул  и колючки под названием" перекати поле" росли прямо у небольших глиняных кибиток, крайне редко попадались юрты кочевников, занимающихся скотоводством. Прямо к рельсам подходили  "корабли пустыни"- симпатичные лохматые верблюды. Обращали на себя внимание участки земли, как будто покрытые снегом - солончаки. И всюду были нескончаемые однообразные просторы. Такого раздолья не увидишь в европейской части России.  

Порой казалось, что небо сливается с землёй, и едут они  на край света с нещадно палящим солнцем. Было нестерпимо жарко и страшно хотелось пить, а вода на  станциях была соленой. Иногда налетал  горячий ветер, вместо облегчения приносящий песок, покрывавший одежду, скрипящий на зубах. Затем появились хлопковые поля, фруктовые сады, виноградники. Поезд приближался к Самарканду.

 Послевоенный Самарканд

Самарканд находился в плодороднейшей  Зеравшанской долине, особенно красивой весной и осенью. Столица Тимура встретила подруг полуденным зноем. Выйдя на привокзальную площадь, они оказались в гуще шумного восточного города. Кого-то встречали с оркестром. Несколько подростков азартно резались в карты. Неподалеку разместилась группа  колоритных женщин с платками на голове, одетых в шаровары и ситцевые платья одинакового свободного покроя на кокетке. Они громко переговаривались на непонятном языке и с любопытством  смотрели на девушек. Перед ними стояли тазики с фруктами, семечками, пирожками, необыкновенно крупным горохом, изумительно пахнущим и горячим, благодаря здесь же находящимся мангалам.

Неожиданно одна из женщин, очень красивая и, пожалуй, самая молодая, широко и открыто улыбнувшись, протянула девчонкам по персику. Как по команде торговки стали предлагать свой нехитрый товар, уговаривая сначала попробовать, а потом, если понравится, то купить. Девушки обратили внимание на детей с ведрами, заполненными водой. Дети сидели на корточках и что-то громко кричали. Один из них - маленький и чумазый, с гладко выбритой головой и длинной косицей, оставленной посередине, потянул Раису за платье и, протянув  грязной рукой пиалу с водой, на ломанном русском языке потребовал деньги. Здесь же одноногий солдат просил милостыню. Девчонки, не сговариваясь, потянулись за кошельками.

Неподалёку как царский трон возвышалась большая деревянная   тахта,  расположенная у небольшого водоёма, в тени раскидистого дерева. Вокруг неё  было полито и чисто подметено. На тахте, забравшись с ногами,  сидели несколько  мужчин, важно пьющих чай  и с интересом, доброжелательно поглядывающих на девушек. Постовой милиционер, объяснив, как добраться до места, попросил арбакеша подвести их. Усадив подруг на арбу с огромными колесами, запряженную осликом, мужчина, развлекая их разговорами, с готовностью повез девушек в новую жизнь.

Арбакеш, как и большинство мужчин, был участником войны. Узнав о том, что Раиса тоже фронтовичка, он стал приглашать их к себе в гости и  рассказывать о местных обычаях и нравах. Из его рассказа они узнали, что дорога, по которой  едут, называется Чёрной: когда-то  здесь возили уголь и она была черного цвета, а вовсе не из-за темной пыли, которой здесь было море. Ноги  чуть ли не по щиколотку утопали в  ней, из-за пыльного облака не видно было арбы, едущей следом.

Город подругам не понравился: пыльный, улицы, застроены  глинобитными домами, окна которых не всегда выходили на улицу. Высокие глиняные заборы-дувалы, закрывавшие жизнь хозяев от любопытных глаз, да и зелени  было маловато. Зато очень много босоногих ребятишек, причем, среди чёрных голов  мелькали  и русые. Возница объяснил, что Самарканд давно является городом интернациональным, особенно много  приезжего люда появилось здесь за годы войны. Кто-то вернулся домой, а многие эвакуированные так и остались здесь жить. Услышав об этом, Раиса подумала: «Ну, уж нет! Она ни за что не останется.  Вот отработает и  назад  домой!» Но не зря говорят, что человек предполагает, а судьба располагает. Через год Маша, выйдя замуж, уехала, а Раиса осталась покорять Среднюю Азию.

Молодую энергичную фронтовичку назначили инспектором Гостабакнадзора. Территория, находящаяся под ее контролем, была огромной, приходилось преодолевать большие расстояния. Для этой цели ей выделили лошадь. Иногда колхозники, а табак выращивали и на дому, при помощи взяток сдавали некачественный табак. Раиса, человек очень честный, активно боролась с этим. И тогда было решено убить ее. Сделать это было нетрудно, девушка всюду ездила одна. Один из ее знакомых  колхозников, бывший фронтовик, предупредил Раису о готовящемся покушении, но она, смелая до безрассудства, не придала  особого значения его словам.

Всю опасность она осознала лишь когда увидела, как  её окружают трое всадников. Стоял прекрасный осенний день, уже не было изнуряющего летнего зноя. Под чистейшим бирюзовым небом простирались табачные плантации, обрамленные огромными тутовыми деревьями. Раиса не испытывала страха, хотя не хотелось так умирать в мирное  время. Появился азарт. Не бывать такому, чтобы человек, прошедший всю  войну, неоднократно смотревший смерти в глаза, погиб от рук каких-то подонков. Раиса пришпорила  коня, к которому всегда относилась с любовью, и тот как на крыльях понес свою хозяйку. Только благодаря верной и сильной лошади Раисе удалось спастись, а гнались за ней очень долго, почти до самого кишлака, где ей выделили комнату в доме бригадира.

Жилось ей здесь сложно. Девушка  не знала узбекского языка, а большинство сельчан не владели русским. Женщины, закутанные с ног до головы, видели в ней соперницу. Дети могли бросить в нее камень. Но появились и друзья. Одним из них был Ахрор - молодой парень, разговаривающий на чистейшем русском языке.

Однажды в минуту откровенности он рассказал, что до революции почти все земли в округе принадлежали его семье, но после раскулачивания мать с маленькими детьми выслали в Сибирь, где он и освоил русский. Ахрору очень нравилась Маша, при виде ее он смущался, краснел. Маша не воспринимала всерьез эту  любовь, к тому же на родине у нее остался жених. У Раисы тоже была любовь. Красавец-летчик, предложивший ей руку и сердце, остался в Краснодаре. Он ждал ее в отпуск. Но как всегда вмешался его" величество случай".

Однажды Раиса, в этот период работавшая агрономом, возвращаясь с поля, встретила бедно одетую, плачущую женщину лет двадцати пяти. Будучи человеком очень добрым и отзывчивым, она не смогла проехать мимо. Женщина, представившись Верой, рассказала, что  сбежала от мужа. Он привез её из Ростова. Обещал любить и жалеть, а когда приехали в его  далекий горный кишлак, к нему бросились пятеро детей, а на женской половине ждала жена. Вера оказалась второй женой.  Её заставили закрывать лицо, разговаривали только на  своем языке. Все в семье издевались, унижали и оскорбляли  бедняжку.  И она не выдержав, сбежала без денег и документов.

Возмущению Раисы не было предела Как это так в наш двадцатый век муж издевается над женой, относится к ней, как к вещи!  И в ту же минуту незнакомка была приглашена к Раисе. «По поводу одежды не беспокойся. Мы с тобой одного роста, одинаковой комплекции. Поносишь пока мои вещи», - произнесла она. Вера со слезами на глазах благодарила Раису. Девушки зажили дружно, весело. Вера оказалась хорошей хозяйкой, она прекрасно готовила, пекла в тандыре лепешки.

Вечерами они часто мечтали о будущем. Раиса рассказывала о женихе, ждущем ее и считающим дни до ее отпуска. Вера тоже надеялась вернуться к себе домой. Рая решила помочь подруге и в первый же выходной поехала в дальний кишлак за  документами.

Однажды, вернувшись с поля, Раиса  в рабочей одежде: телогрейке, платке и кирзовых сапогах вбежала в комнату. Веры, всегда приветливо её встречающей, нигде  не было, не оказалось на месте и вещей Раисы: пропало все, что было куплено в Чехословакии. Раиса осталась в старой ватной телогрейке и с коробочкой часов, которые не  заметила воровка.

Это был страшный удар. В голодное нищее время, когда ничего невозможно было купить, остаться совершенно раздетой. В таком виде даже в Самарканде неудобно было показываться, не говоря уже о Краснодаре. Но самое страшное, что совершила воровка - подорвала веру в людей. Удивительно, но девушка, прошедшая войну, ничего не боящаяся, считающая, что она, побывавшая в страшных военных переделках, не пропадет в мирной жизни, осталась чистым, наивным человеком. Той самой Раиской, воспитанной на классической литературе, очень верящей людям и желающей всем помочь. Она первый раз столкнулась с грязью.

Раиса не понимала, как Вера - такая приятная, заботливая, могла совершить подобный поступок. Плача, девушка  выскакивала на улицу, все еще надеясь на то, что Вера одумается и вернется. Но та, очевидно, находилась уже далеко и не собиралась когда-либо встречаться с Раисой. Это была тяжелая психологическая травма. Даже через много лет, став старой женщиной, Раиса иногда с ужасом начинала думать, что у нее, а затем у дочерей что-то украли, начинала судорожно искать пропажу и успокаивалась только тогда, когда находила затерявшуюся вещь.

Помог Раисе  выйти из депрессии ее дядя - муж давно умершей тетки, младшей сестры матери. Встретились они случайно у председателя колхоза, и Лазарь сразу же  взял племянницу под свою опеку. Его жена и дети отнеслись к ней по-родственному. И сразу же Раиса почувствовала облегчение. Оно проявилось и в том, что больше никто не смел ее обижать. Все узнали, что она родственница большого начальника, а на Востоке  с этим считаются.  Перед ней стали заискивать, приглашать в гости, больше никому не приходило в голову ее убить. При первой же возможности Раиса перевелась в город, на завод. Здесь собралось много девчат из Кубани, они вместе снимали жилье, бегали на танцы, свидания. Жизнь в Самарканде воспринимали как временную. Однажды директор завода по фамилии Микоян решил организовать для заводчан экскурсию. Не избалованные развлечениями девчонки шумно обсуждали предстоящее  мероприятие. Гадали, куда же их повезут. Рано утром к заводским воротам подъехала полуторка. Экскурсанты быстренько забрались в кузов. Желающих поехать на экскурсию набралось много. Раиса, спрятав под косынкой свои густые, локонами спадающие волосы, запела песню. Девчонки подхватили куплет, а директор, оглядев раскрасневшуюся, сверкающую яркими карими глазами девушку, произнес: "Артистка! Ей бы на сцене петь!" Так и летела по улицам поющая машина. Одна песня сменяла другую. И никому было невдомек, что у запевалы, этой с виду беззаботной хохотушки, в горле стоит комок слез. Очень захотелось домой, вспомнился жених, теперь уже бывший. Рая и сама не могла понять, почему не попросила у него помощи и даже не написала о том, что случилось. Может гордость не позволила? В "Библии" же написано, что гордость - это грех.

Но Раиса не читала Святое писание. Хотя вернувшись с фронта, несколько раз и ходила в церковь, но прихожанкой так и не стала. Церковь, в которую ходила Раиса, находилась в новом городе. Эта часть выделялась своими бульварами, парками. Один из парков раскинулся на берегу искусственного озера. На улицах и во дворах росло много деревьев. В этом районе жили европейцы, приехавшие еще до революции или сосланные сюда в годы культа личности Сталина. В одном из таких дворов, в самом центре нового города жила Раиса с подругами.

У красивой с белоснежной улыбкой девушки появилось много друзей, также как и она приехавших по направлению. И сейчас вся компания направлялась в старый город Самарканда - его историческую часть, появившуюся еще в Средневековье.

Самарканд, площадь Регистан

Ничего подобного Раиса раньше не видела. Серые улочки, лишенные деревьев, были такими узкими, что полуторка едва могла проехать по ним. Стояла весна. На крышах глинобитных домов полыхали маки. Как завороженные смотрели   девушки на этот необыкновенный цветник. Цветы ярким пятном оживляли угрюмый пейзаж. Нигде не было видно окон, они выходили только во двор. Жизнь семьи скрывалась за высоким глиняным дувалом, тоже покрытом маками. Молодой рабочий, один из немногих работающих на заводе мужчин, произнес: " Мой дом - моя крепость". И объяснил заинтересовавшимся девушкам, что о благосостоянии семьи судят по калитке. Чем тоньше резьба украшает деревянную калитку, тем зажиточнее владелец дома.

Машина проехала мимо огромного базара. Над базаром стоял гул тысячи голосов торгующихся покупателей и продавцов. За невысоким забором были видны горы арбузов и дынь, винограда, инжира. Рядком стояли продавцы лепешек. Возвышались мешки с горохом, фасолью, рисом, сладостями. Каждый из продавцов во весь голос расхваливал свой товар: халву, парварду, нават. Краснели помидоры. Рядом зеленщики продавали различные травы. Мужские и женские голоса предлагали понюхать зеру, корицу, перец. И здесь же неподалеку можно было купить живого петуха или козу. Базар обрамляли небольшие магазинчики. В них продавались яркие платки, женские национальные шаровары: красивые снизу и ситцевые вверху, резиновые калоши с узкими носами, традиционная обувь местных жителей, тюбетейки с вышитыми перчинками. Каждый продавец во весь голос расхваливал свой товар. Несколько человек толпилось около чайханы, от которой шел ароматный запах плова, сваренного здесь же в огромном казане. В другой стороне базара, под навесом, готовили горох, который здесь же поглощался.

Сразу же за базаром располагались лавки ремесленников. В них с утра до   позднего вечера кузнецы стучали по наковальням, подковывая осликов и делая огромные колеса для арб, портные шили и подгоняли халаты- чупаны. Местные мужчины их носили круглый год. У гончара можно было заказать кувшин или чашу. Здесь же строгались доски, из которых делались детские кроватки, люльки, паялись продырявленные кастрюли, точились ножи, ножницы; в глиняных печках пеклись лепешки, самса. По соседству ювелиры делали свои незамысловатые украшения, столь любимые местными красавицами. Здесь же рядом брадобрей брил пожилого мужчину, сидящего прямо в траве, у арыка.

Девчонки во все глаза  смотрели на невиданную прежде экзотику, они даже петь перестали. И вдруг одна из девушек воскликнула: "Боже мой, что это!? Какое чудо!". Над базаром, над узкими серыми улочками возвышалось, соперничая красками с небом, огромное полуразрушенное сооружение, рядом с которым все находящиеся в машине мигом почувствовали себя маленькими,  суетливыми, ничтожными. Раиса замерла, потрясенная увиденным, не верилось, что подобное было построено людьми. Подъехав ближе, заводчане увидели, что это целый архитектурный комплекс, состоящий их нескольких зданий. Одно из них было в лесах, на которых работали несколько рабочих. Один из них, приветливо поздоровался с гостями. От него экскурсанты узнали, что это самая большая мечеть на Востоке.

 Послевоенный Самарканд. Мечеть Биби-Ханым

Как завороженная слушала Раиса прекрасную легенду о том, как красавица Биби-Ханым построила эту мечеть в подарок своему мужу - жестокому завоевателю Тимуру (Тамерлану). Через несколько минут экскурсанты оказались на главной площади старого города - Регистане, и девушки увидели три  необыкновенно красивых здания, построенных в виде буквы "П". Это  были медресе - учебные заведения. Одно из них, самое старое, было построено по приказу Улугбека - внука Тимура. Когда-то Рая читала об известном ученом-астрономе Улугбеке, но не знала о том, что завоеватель Тимур был его  дедом. Медресе потрясали своими размерами,  прекрасной керамикой, украшавшей  нуждающиеся в реставрации стены, купола, минареты.

По замыслу правителей, человек, стоя рядом с подобными сооружениями, должен был чувствовать себя ничтожеством, муравьем, повторяющим каждую минуту:" Нет Бога кроме Аллаха, а Мухаммед-пророк его". Эти слова были написаны всюду витиеватой арабской вязью. Но именно здесь, как нигде в другом месте, ощущается вечность. Стоя у полуразрушенных стен медресе, покосившихся от времени порталов и минаретов, но не потерявших от этого своего величия, декорированных майоликой, цвета неба, Раиса подумала: " Господи, как хорошо жить на свете. Спасибо тебе за то, что ты дал мне возможность все это увидеть!" И впервые за многие годы на душе у нее стало легко и спокойно.

Наталия Скорикова (Жукова),  г.Москва

Немного о себе:

Я родилась в одном из старейших городов мира - Самарканде. Современники называли его "Ликом земли", "Эдемом Древнего Востока". Мои родители-фронтовики воспитали нас с сестрёнкой настоящими патриотами города, страны. Много лет свою любовь к Самарканду я передавала сначала туристам, работая экскурсоводом, а затем своим ученикам. В последние годы живу в Москве.