АХМЕД БИЛАЛОВ. ЧЕЛОВЕК, МЕНЯЮЩИЙ РЕАЛЬНОСТЬ

Его карьерная лестница напоминает эскалатор: в 22 он начальник кредитного отдела в банке, в 24 - генеральный директор финансовой компании, в 27 сам учредил нефтетрейдерскую компанию. Потом его увлекла политика, и он дважды избирался депутатом Госдумы. В 2008-м опытного бизнесмена и управленца привлекли к Олимпийскому проекту Сочи-2014, а два года назад он взялся за, казалось бы, нереальную задачу. Но взялся и пообещал, что за 10-15 лет проблемный Северный Кавказ станет Меккой для любителей горного туризма со всего мира. А слово свое он привык держать.

Он – Ахмед Билалов, успешный бизнесмен и политик, сын врача и учительницы русского языка.

 

• Ахмед БИЛАЛОВ. Председатель Совета директоров ОАО «Курорты Северного Кавказа», Вице-президент Олимпийского комитета, член Совета Федерации РФ от Краснодарского края. Победитель народного конкурса «ГОРЕЦ ГОДА-2011» в номинации «Бизнес».   
  

 

О ФОРТУНЕ, УПОРСТВЕ И ВЫСОКОЙ ПЛАНКЕ…

- Ахмед Гаджиевич, говорят Вам улыбается Фортуна.  Сами ощущаете себя счастливчиком?

 

- Я счастливчик? Первый раз об этом слышу.

 

-  Смотрите, в августе 2004-го Вы, имея билет на руках, опоздали на самолет, который взорвала смертница. Ровно через 7 лет, минувшим августом, Вы попали в авиакатастрофу - вертолёт упал в Архызском ущелье. 13 человек на борту получили различные увечья, а у Вас ни царапины…

 

- Знаете, я человек верующий с детства. Дедушка учил меня в те еще советские атеистические годы и арабскому языку, и основам ислама. Мы вместе читали Коран. Я до сих пор многое помню наизусть. Так вот, я верю, что на все воля Всевышнего и поэтому чему быть, того не миновать. Что касается той аварии в Архызском ущелье, - у меня до сих пор в ушах те звуки, скрежет металла, дым из кабины, кровь, переломы, разные травмы у всех, а у меня – ничего.

 

Каждый человек после такого случая задается вопросом: «Почему именно я?», «Для чего?» И ответы у всех разные.  Кто-то считает, что его уберег Всевышний за то хорошее, что в прошлом сделал он или его предки, кто-то думает, что для семьи, детей… Я тоже спрашивал себя, и у меня нет однозначного ответа. Наверное, еще не пришло мое время. Наверное, я еще не выполнил главного из того «задания», с которым пришел в этот мир. Может быть.

 

- Для семьи, для дела... О семье мы еще поговорим, давайте о деле. Вернее, о делах. Все, за что Вы беретесь, как правило,  очень масштабно. На финише всегда успех, или все-таки случалось вслед за героем «Полета над гнездом кукушки» повторить: - Ну, не поднял, так хоть попробовал?

 

- Это с детства – если за что-то берусь, всегда иду до конца. Это первое.  И второе – всегда стараюсь ставить планку повыше. Чтобы потом самому удивляться, что добился, что достиг. Когда задача сложная, под неё и мобилизуешься максимально, а если что-то не получается, всё равно нет такого разочарования, потому что я знаю, что сделал всё возможное.  Значит, время для этого дела ещё не пришло.

 

 

Жизнь -  это каждодневная работа над собой. Это постоянная тренировка умению максимально мобилизоваться, упорству. Мне кажется, именно в этом залог успеха. Если страсть к победе живет в каждом из нас, то воля к победе — уже вопрос тренировки. Правда, способ победы, каждый выбирает индивидуально. И это относится уже к понятию о чести. Мой опыт показывает, что судьба часто улыбается тем, кто много работает, упорным, а лентяям – может, только один раз.

 

ОБ ОЛИМПИАДЕ И ЗАПАДЕ, КОТОРЫЙ ПОМОЖЕТ…

 

 

- Ахмед Гаджиевич, еще пару лет назад все в один голос утверждали, что подготовить сочинскую Олимпиаду невозможно в принципе, потому что…дальше шли разные аргументы, среди которых: надо переселять множество людей, надо построить столько, сколько невозможно построить за три года, потому что огромное количество средств разворуют и т. д. Сейчас критика затихла, потому что мечта всё ближе и ближе к реальности…

 

- В человеке заложено стремление чего-то добиться, стремление к цели. Есть люди, которые созидают, а есть те, которые мешают им. И соотношение это, мне кажется, 1:10. Те, кто созидают и тащат за собой всю планету. В случае с Олимпиадой, собрались подвижники, которые ставили перед собой почти невыполнимые задачи.

 

- Вы были в процессе с самого начала?

 

- Да, и первая команда была собрана здесь, в этом зале, где мы с вами сейчас беседуем.  У нас была совокупность разных интересов, которые совпали в одной точке. Ткачёву, как губернатору, нужно было что-то масштабное, что как локомотив вытащило бы Сочи. Потому, что город умирал на его глазах. Потому, что абсолютно не вписывался ни в ментальность, ни в критерии современного российского потребителя. Все понимали, что один миллиард или два проблемы не решат. Нужно что-то глобальное, прорывное, что кардинально изменило бы город.

 

При этом место же уникальное! Сочетание субтропиков и альпийских лугов, море, горы, и какие горы! Горы у нас объективно лучше, чем Альпы. Потому что они выше, на них снега больше и более интересный ландшафт.  Это первый аргумент.

 

Второй. У спортсменов, участвующих в процессе обсуждения, был комплекс, что в России, с такой огромной спортивной историей, с таким количеством Олимпийских чемпионов, не было ни одной полноценной Олимпиады.

 

- А Олимпиада-80?

 

- Да, была Олимпиада-80, но, согласитесь, она была какая-то скомканная, многие страны не участвовали тогда. В общем, у каждого была своя мотивация. Я на тот момент был депутатом Государственной Думы, и понимал, что поднять такую махину без больших государственных денег будет тяжело, плюс, мне как спортсмену, тоже было за державу обидно. И была еще масса факторов, которые заставили всех мобилизоваться, собраться, подготовить заявку и бороться за победу, за Олимпиаду в России.

 

- Скажите честно: если бы Путин не увлекался горными лыжами, все бы сложилось?

 

Премьер-министр России Владимир Путин с отдыхающими на Красной Поляне в Сочи

 

- Как ни странно, Владимир Владимирович изначально к этой идее был настроен нейтрально. Некоторые советники предостерегали его. Проект изначально казался им утопическим. Слишком много было явных рисков. Естественно, он, как политик такого масштаба, тогда не хотел себя ассоциировать с проектом. Но когда мы принесли победу на первом этапе, он активно подключился! И совершенно очевидно, что без него победа была бы невозможна. Заработала совершенно другая машина, но до этого были года два тяжёлой работы, мы доказывали всем, что можем. И когда из семи городов осталось три, Владимир Владимирович подхватил инициативу. Его участие было важным и необходимым.

 

- Вы упомянули Олимпиаду-80. Она действительно была не полноформатная по политическим мотивам. Некоторые страны отказались от участия в ней в знак протеста против ввода советских войск в Афганистан. Но сегодня тоже есть политические риски…

 

- Эти проблемы из области «не сломаем, так осложним». Само собой ничего не решится и сглажено не будет. Препятствий ещё много, но я считаю, что самое страшное уже позади, дальше – техническая реализация. Есть, кроме вами названных, еще множество рисков техногенного и природного характера. Надо всё это решать. Команда, собранная  Дмитрием Николаевичем Козаком, на это вполне способна.

 

- Скажите, а почему те же французы, корейцы и другие западные инвесторы готовы вложить свои средства, свою репутацию в кавказский туристический кластер? Понятно, что госгарантии, скажете, что бизнес идет туда, где выгодно…Их не останавливает имидж региона, далекий от комплиментарного?  

 

- Да всё очень просто, они ещё в 1972-м году, когда СССР был жив и здоров,  предлагали свои инвестиции, предлагали построить на Кавказе аналогичные своим курорты.Тогда не сложилось. Так что, идея курортного кластера – это продолжение той истории

 

Знаете, сейчас модно говорить об особом воинствующем менталитете кавказцев. А что не так в менталитете? Люди не хотят там работать? Хотят. Люди не хотят там жить? Хотят. От хорошей жизни никто не уезжает из родных мест и не занимается экстремизмом, кроме, конечно, отморозков. Знаете, нам кажется, что Россия – особая страна и все, что в ней происходит, впервые в истории и нигде ничего подобного не было. Это не так. Есть мировой опыт разрешения проблем, сходных с нашими. 

 

В той же Франции была схожая проблема – был массовый отток в города сельского населения  в поисках работы и лучшей жизни. Эти люди приносили с собой  свои нерешенные проблемы, были конфликты, потому, что в городах их никто не ждал и работу не все могли найти. Когда градус в обществе стал критическим, была принята специальная государственная программа. Был сделан акцент на развитии именно горных территорий, развитии их туристической составляющей. Появилось много рабочих мест, люди стали возвращаться, государство им помогало стать хозяевами маленьких гостиниц, кафе, ферм  и куда делись многие проблемы, наличие которых объясняли невозможным горским менталитетом.

 

Что получила Франция в результате этой госпрограммы? Удачно решенную социальную проблему и денежный поток в бюджет. Сегодня туризм вторая статья дохода во Франции после промышленности.

Это пример, на который мы ориентируемся. Как и на опыт Израиля и других стран и в этом плане, и в плане обеспечения безопасности.

 

 

О КАВКАЗЕ СО ЗНАКОМ ПЛЮС…

- Рассказывают несколько историй о том, как президент Дмитрий Медведев одобрил проект развития курортного кластера на Кавказе. Расскажем одну. Зима 2009-го, район Красной Поляны – олимпийского горнолыжного курорта под Сочи. Дмитрий Анатольевич, несколько раз съехав с горы, решил передохнуть в одном из ресторанов. «Какая красота», — наслаждаясь видом кавказских гор, вздохнул президент. Сидевший за тем же столиком Ахмед Билалов, спросил: «Хотите, так будет везде?» и передал Медведеву два листа.  Прочитав текст, Медведев прямо на этой же бумаге написал: «Оказать всяческое содействие». Это миф? Если не секрет, как это было на самом деле?

 

 

- Ничего секретного. Все было абсолютно так. Президент действительно стоял у истоков этого прорывного проекта. После того, как он озвучил идею, она была поддержана правительством и компанией "Курорты Северного Кавказа", которая в этом смысле является детищем президента.  Дмитрий Анатольевич нас горячо поддержал, и мы очень благодарны ему.

 

Сейчас уже нечасто, а раньше говорили: «Все деньги уходят на Олимпиаду, вкачиваем все деньги страны в Сочи». Так вот, я не поленился и посчитал, что уже сегодня, за два года до старта, дает Олимпиада городу Сочи, региону и стране.  Выяснилась интересная вещь. 

 

Предстоящая Олимпиада уже дала Сочи около 100 тысяч новых рабочих мест. Опять же – поступающие в бюджет налоги. Как ни парадоксально, основной налог - налог на физических лиц. Результат - Краснодарский край с точки зрения объема бюджета с 10-го места переместился на 4-е место. Так что, идея туристического кластера родилась из опыта и промежуточного результата подготовки Олимпиады. Вообще, опыт олимпийской стройки очень полезен для нас — есть шанс избежать многих ошибок.

 

- Можете вспомнить, как Вы пришли к идее кластера?

 

- Я уже говорил, что всегда стремлюсь к высокой планке, а туристический кластер – это на самом деле прорывной проект. Проект, который может  переломить негативную ситуацию на Северном Кавказе, вдохнет в этот край новую жизнь. Если говорить о том, как родилась идея кластера, здесь опять совокупность нескольких факторов. Повторюсь – первое и главное, пример олимпийской стройки - большое количество рабочих мест, наработанные технологии, выросшие специалисты и, самое главное, вера в то, что если это можно сделать на этой горе, то и на той тоже можно.

 Удивительная вещь: с вершины Красной поляны весь Кавказский хребет как на ладони – Лагонаки, Архыз, Эльбрус, Мамисон… А если все прекрасно можно обустроить на этой горе, почему то же самое нельзя сделать на другой горе? И самое главное, это даст шанс Кавказу возродиться.

 

- Проекты, которыми Вы занимаетесь и занимались, всегда на острие политических конъюнктур …

 

- Слава богу, политические решения все уже приняты, проект запущен, законодательную базу мы новую получили. Он ни у кого не вызывает ни аллергии, ни негатива. Проект кластера получил золотую награду на престижнейшем девелоперском конкурсе МИПИМ Азия как Лучший проект будущего.

Он такой же, как Сочи, как чемпионат мира по футболу в 2018 году. Я уверен, мы идем по абсолютно правильному пути.

 

- Вы, правда, верите, что деньги, которые идут на Кавказ, когда-нибудь окупятся?

 

- У нас нет такой политики, верим или не верим. Знаете как: глаза боятся, а руки делают. Нам, как компании, не намного больше года, но результат уже абсолютно очевидный.

 

Знаете, я уверен, мыслить нужно изначально не категориями «Что выгодно с точки зрения бизнеса», а «Как занять людей на Кавказе», а в результате - выгода будет на порядок больше.                                  

 

Смотрите, большинство населения на Кавказе живёт в горах. А что можно сделать в горах? Наверное, то же, что и в Европе сделали, в Швейцарии, Австрии. Поэтому и возникло такое предложение-вызов от президента: «А Вы справитесь? Сможете? Тогда, давайте работать!»

 

- И сколько лет реально пройдёт, пока те же швейцарские или австрийские туристы приедут отдыхать на Кавказ?

 

- 10-15 лет и кластер заработает в полную силу и вы увидите, как Кавказ преобразится. Это, во-первых. Во-вторых, иностранные туристы  и так уже приезжают сюда отдыхать. В прошлом году на Эльбрусе, несмотря на все запреты, были представители 70 стран. У нас уникальное место, мы сами это не ценим.

 

Что касается кластера, если мы будем делать то же самое, что в Европе, то, скорее всего, к нам массово приезжать не будут. Если мы будем делать лучше, то, конечно, к нам приедут. Мы не ставим перед собой задачи построить такие же курорты, как на Западе. Наша задача - сделать гораздо качественнее, дешевле и доступнее, чем в Европе.

 

Президент РФ Дмитрий Медведев с лидерами политических партий в Красной поляне

 

Здесь простая арифметика. У нас в стране проживает 145 миллионов человек. По статистике в Европе горными лыжами занимаются 10% населения, значит, потенциально это 14,5 миллионов человек. Чем больше люди занимаются спортом, тем они здоровее, тем здоровее экономика страны, т.к. меньше больничных. Потенциал только нашей страны – 14,5 миллионов человек. Столько же в республиках бывшего СССР, еще – Китай, Индия, Ближний Восток. Из Саудовской Аравии, Эмиратов люди сейчас едут в Европу. А мы ближе!

 

Уже в эту зиму в Архызе, на первом возводимом курорте кластера, откроются три гостиницы, кресельная канатная дорога и две горнолыжные трассы. А к окончанию горнолыжного сезона мы предложим новые эко-туристические маршруты для тех, кто любит провести лето в горах с расчетом на возможности увлекательного отдыха как в зимнее время года, так и в летний сезон. Так же проектируются и все остальные горные курорты кластера. На круглогодичный прием.

 

Отстроенные курорты, кроме  всего, могут стать центрами экотуризма, этнического, и паломнического туризма, своеобразным музеем для краеведов и археологов-любителей. В этом смысле, Северный Кавказ уникальный край. 

 

Вообще, все курорты кластера - от Сочи до Махачкалы - планируются единым комплексом, с единой логистикой, маркетинговой политикой, ценообразованием и сервисом. Я уже говорил, что с вершин Красной поляны в Сочи видны ближайшие будущие курорты – Лагонаки, Архыз и другие, и все их логично и целесообразно будет соединить между собой подъемниками. Тогда туда приедет не миллион туристов, а 5-10 миллионов туристов в год.

 

Признаюсь, маркетинговая составляющая меня совершенно не беспокоит. У нас все просчитано: если получим 4 миллиона туристов, то мы свою задачу выполнили. Надо лишь предоставить туристам адекватный сервис за адекватные деньги.

 

- Об адекватном сервисе. Есть даже шутка, что для того, чтобы на Кавказе курорты стали уровня той же Швейцарии, надо для начала поселить туда швейцарцев.

 

- В плане сервиса  - да, есть проблемы. Но никого никуда мы переселять, конечно же, не будем. Будем учить наших людей работать и принимать туристов так же. Мы будем разрабатывать специальную программу, в рамках которой в республиках будут создаваться учреждения среднего профессионального образования по высшему стандарту, где местные жители смогут получить необходимую подготовку для работы на курортах Северокавказского туристического кластера.

О КАВКАЗЕ СО ЗНАКОМ МИНУС...

 

- Ахмед Гаджиевич, а как вы относитесь к тому, что программа развития курортов на Кавказе стала аргументом националистов? К высказываниям, что если народ не хочет кормить Кавказ, может, его отделить?

 

Кто кого кормит - не очень полезная дискуссия. Рынок труда сам по себе формируется, исходя из разных критериев. И нужно сделать так, чтобы было хорошо и на Кавказе, были рабочие места, чтобы заработала экономика. Когда люди будут заняты делом, и будут успешны, они не будут спрашивать, кто какой национальности. В Америке никому же в голову не приходит спрашивать меня с Кавказа я или из Ирландии.

Как себя человек ведет, такое отношение он и получает. Если человек ведет себя вызывающе, нарушает закон, какая разница, какой он национальности, его нужно наказывать.

 

Есть сложившиеся стереотипы, и есть период в истории, это десять – пятнадцать лет, когда  этими вопросами никто не занимался. И эти проблемы, которые сейчас есть в обществе, где-то искусственные, где-то реальные, говорят о том, что этими вопросами предметно никто не занимался. Разрушить все, в том числе и в плане межнациональных отношений, можно очень быстро. На обратную дорогу уходят годы.

 

Сегодняшний день - это издержки того, что происходило на Кавказе в последние 10-20 лет. Две войны, которые коснулись не только самой Чечни, но и всего Кавказа. Реальная беда, я считаю, это проблема упущенного поколения. Знаете, когда я был депутатом Государственной Думы и работал в Комитете Безопасности, это были 1999-2000 годы, мы часто  ездили в командировки, и уже тогда были дети, которые не умели читать и писать! Тем, кому в 2000-м было 10 лет, сейчас 21. Вы понимаете, что с человеком, не умеющим читать и писать по-русски, человеком не образованным в элементарно, можно сделать всё, что угодно, зомбировать как угодно! Это основная проблема.

 

Вторая проблема – на фоне того, что никто всерьёз не занимался политикой на Кавказе, вылезло много псевдолидеров, псевдоэлиты, которые де-факто таковыми не являются. Но они дорвались до нефти, до финансовых потоков. И на фоне людей, у которых ничего нет, у общества возникает недоверие власти, ведь если процветают эти люди, фактически разворовывающие материальные ценности и активы, значит, и власть сама извращена и искажена материальными ценностями! А когда люди перестают верить  власти, их легко можно перетащить на любую сторону.

 

В Советское время Северный Кавказ был вовлечен в оборонно-промышленную цепочку. Предприятия ВПК и дотации из центра обеспечивали жителям нормальный даже по московским меркам уровень жизни. Сегодня, после 15 лет войны и полного экономического краха, туристический кластер – это реальный шанс для Кавказа возродиться. И тогда не будет негативных разговоров об особом менталитете горцев.

 

С министром экономического развития РФ Эльвирой Набиуллиной и Президентом Дагестана Магомедсаламом Магомедовым  на месте будущего курорта в Матласе

 

Я верю, что все наладится. Посмотрите, сколько было войн в Европе, Азии, как хорваты и сербы резали друг друга совсем недавно. Сейчас живут в мире и стесняются вспоминать это. Нужно время и работа - не только власти, но и общества. Я считаю, что мы к этому должны стремиться все вместе. А не сбрасывать все на особый агрессивный менталитет горцев.

ОБ ОСОБОМ ГОРСКОМ ХАРАКТЕРЕ…

-  У горцев особый менталитет?

 

- У горцев действительно особый менталитет. Не зря слово горец и гордый имеют один корень. Независимый характер, особое чувство свободы, ответственности. Для горца очень важно уважать себя, быть при деле. Когда у человека есть достойная работа, он уважает себя, потому что может содержать свою семью, может дать образование своим детям, присмотреть достойно за своими стариками, быть полезным своим многочисленным родственникам. Такого человека сложно склонить на дурной путь. Он еще и сам присмотрит, чтобы и вокруг все было спокойно. Потому, что спокойно жить не только лучше, но и выгоднее.

 

Если посмотреть статистику, то уровень безработицы даже в благополучных северокавказских республиках в два раза выше среднестатистической по стране. И это без учета так называемой скрытой безработицы, которая эту цифру удваивает. А зарплата  ниже более чем в два раза среднероссийской. В не городских, традиционно многодетных семьях обычно единственный кормилец - глава семейства. И что делать этому главе, если у него нет работы и нет надежды найти ее?

 

Это азбучная истина: повышение уровня жизни жителей региона и доверие к властям сведет на нет влияние деструктивных течений. Какой нормальный человек, имеющий постоянные доходы, позволяющие жить достойно, согласится взять в руки оружие?! При хорошем раскладе новые курорты обеспечат работой от 150 тыс. до 200 тыс. жителей региона, большая часть из которых будут задействованы в сфере услуг. Сейчас потребность Северного Кавказа в новых рабочих местах достигает 500 тыс., появление же курортов позволит сократить эту цифру более чем на 30%.

 

 

Президент Адыгеи Аслан Тхакушинов и Ахмед Билалов подписывают соглашение о сотрудничестве по курорту "Лагонаки"

 

Чтобы увидеть круги на воде, нужно для начала бросить камень в воду. Таким камнем, образно говоря, должны стать сами курорты. Вокруг них должна формироваться дополнительная инфраструктура и сопутствующий бизнес, позволяющий занять население работой. И еще один момент. Появление курортов будет способствовать развитию ритейла, а это еще дополнительные рабочие места, поскольку у местных фермеров появится система сбыта своей продукции. Стройка подтолкнет развитие локальных застройщиков и подрядчиков. То есть мультипликативный эффект для региона должен будет ощутимым.

 

 

О ЗОМБИРОВАНИИ И УПУЩЕННОМ ПОКОЛЕНИИ…

- Неработающий народ не может не ошалеть. Это еще Толстой заметил…

 

- Знаете, сейчас парадоксальные вещи происходят на Кавказе. Я вот слышал, чтобы устроиться в полицию, дают взятки в 10-15 тысяч долларов и даже больще. Это чтобы получать зарплату в 200-300 долларов! О чём это говорит? Что люди хотят работать.

 

- Просто люди идут за коррупцией.

 

- Не могу с вами согласиться. В Москве, в крупных городах, на этом месте можно заработать. А там, будучи участковым, например, - вряд ли.

 

- Ну, это смотря, кого «крышевать»…

 

- Там нет особого бизнеса, там нечего «крышевать». Если он пойдёт «крышевать» соседа, ему открутят голову и не посмотрят, что он полицейский! А бизнеса там, как такового, нет. Есть госучреждения. И на мой вопрос: «Зачем вы это делаете?», они отвечают: «А мы хотим быть при деле!» И действительно, если он мужчина, значит, он должен быть кормильцем, должен быть при деле.

 

- В прошлом году случилась трагедия с дагестанским борцом Расулом Мирзаевым, чемпионом мира, из-за которого погиб русский парень на улице перед рестораном. Можно ли говорить об особом менталитете? Существует понятие  «горячий горский парень» и четкое представление, что те горцы, которые появляются в Москве и других городах, агрессивны.

 

- Я приехал в Москву в 1988-м году. Тогда информационное поле в Дагестане, Киргизии, Москве было примерно одинаковым.  Сегодня это информационное поле кардинально отличается по всем критериям. Тот период, когда этим никто не занимался, даёт свои ростки. Но что бы ни происходило, по-прежнему важную роль играет семья.

 

Не хочу сейчас давать оценку упомянутому Вами событию, но у меня к нему изначально отношение было резко негативное. Если ты спортсмен, неважно, какой национальности, и ты профессионально можешь убить человека, ты не имеешь права поднимать руку! Так же, как мужчина никогда не должен поднимать руку на женщину, есть такие вещи, которые, в принципе, делать нельзя.

 

Другое дело, что вокруг всё было очень странно. Когда в тот же день и несколько последующих дней на центральных каналах ТВ весь прайм-тайм был отдан Жириновскому и другим, схожим по риторике деятелям с националистическими речами... Это не случайно, кто-то за этими вещами стоял. И мне Мирзаева стало жалко: идёт зомбирование, натравливание общественного мнения. А в принципе, здесь две проблемы: упущенное поколение и семья. Надо работать, надо заниматься воспитанием детей, надо приучать их к спорту.

 

Я сам не одобряю многих своих земляков, которые, приезжая в Москву или другие регионы, приносят с собой субкультуру, к которой они привыкли у себя. Всему есть время и место. Точно так же человек, приехавший в Дагестан или еще куда-нибудь, должен веселиться в гостинице, ресторане или кафе, а не там, где люди молятся.

 

- Так что же делать с этим поколением? Вот эти «упущенные ребята», которым сейчас 25 и выше, они же будут в активной фазе ещё 20-30 лет…

 

- Откровенно говоря, у меня нет готового рецепта, как это изменить. Но очевидно, что это надо как-то менять. Если мы с этой задачей не справимся, мы не сможем существовать как нормальное цивилизованное государство. У нас будут колонии, остаточные территории, живущие по своим обычаям и правилам. А государство живёт согласно Конституции и законам.

 

Я считаю, что мы к этому должны стремиться все вместе. В том числе, и с вашим изданием. Вы же ломаете стереотипы, меняете имидж горцев, это очень важно! Не многие на это решаются. Мне понравилось, как вы эту планку взяли, это вызывает уважение. 

О ДОБРЫХ ГЛАЗАХ И ЖЕСТКОМ ХАРАКТЕРЕ…

- Спасибо большое за слова поддержки. Ахмед Гаджиевич, скажите, а как Вы сами самоутверждались в столице? Вы закончили школу и решили учиться не у себя, а в Москве. Почему?

 

- Я родился в горах, в Дагестане, и предполагалось, что после школы учиться я пойду то же в Дагестане. Но я решил, что учиться буду только в Москве. Потому, что там лучшие институты в стране, а значит и образование можно получить лучшее.  Мне говорили: «Зачем тебе ехать? Ты не поступишь и тебя заберут в армию.  Поступай спокойно в Махачкале!» Но это был такой вызов себе и всем.

 

- Школу окончили с золотой медалью?

 

- Нет. Я окончил на круглые пятёрки, но из-за того, что моя мама была директором школы, чтобы её не обвинили в предвзятости, медаль мне решили не давать, хотя за 10 лет у меня не было ни одной четвёрки.

 

Этим я и выделялся. И в школе, и потом в институте, я старался позиционировать себя не по национальной агрессивности, а учиться лучше всех. И выделяться знаниями, а не одеждой. У нас были гораздо более состоятельные дети, были более высокие, более красивые, но, к сожалению, мало кто старался быть лучшим в учебе. Была тогда  и так называемая «нацбронь». Как правило, это были дети каких-то начальников, которые сдавали экзамены у себя, и в Москву приезжали учиться совершенно незаслуженно.

 

А я приехал и поступил сам с первого раза. И дальше всегда ставил себе задачи с такой же высокой планкой: я лучше всех учился в институте, всегда получал повышенную стипендию, потому что знал, что должен быть на голову выше других. В спорте тоже.

 

Я в 16 лет окончил школу, приехал в Москву, поступил в институт, и с тех пор живу в Москве. Ни разу за 24 года ни один милиционер, теперь уже полицейский, не спросил у меня документы. Я не всегда ездил на машине, ездил на метро, пешком ходил.

 

- А у Вас лицо располагающее.  Неожиданно  мягкое, и глаза добрые.

 

- ( С улыбкой) На это многие попадаются, внутри я очень жёсткий, собранный человек.

 

- Ахмед Гаджиевич, а первые впечатления от Москвы. Чем жизнь в Москве отличалась от жизни в горах? Что по-другому?

 

- В Москве многое было в первый раз. Первый раз понял, что такое одиночество. Вроде бы огромный город, огромное количество людей, а они между собой не общаются! Соседи не знают друг друга… Мне кажется, чем больше город, тем люди более одиноки, уровень коммуникации людей в больших городах намного ниже. Ты понимаешь, что ты один, песчинка в море! Когда бывало совсем тяжело, я приходил на вокзал. Помню, был фирменный поезд «Дагестан», я стоял и смотрел на лица людей, слушал родной язык…  Даже какой-то запах, свой, родной! Это, конечно, быстро прошло, но первые полгода было реально тяжело. Очень скучал по семье.

Я жил в общежитии, нас в комнате было 5 человек. Мы старались поддерживать друг друга. Было весело.

 

- Лезгинку танцевали?

 

-Конечно, танцевали. Раньше лезгинка считалась в нашей стране чуть ли не общенародным танцем. Во время праздников, заслышав первые аккорды, люди вставали в круг, неважно какой ты национальности, и начинали танцевать. А в последнее время в Москве и в некоторых других городах России зажигательный танец стал восприниматься сложно.

 

Потому, что всему есть место и время. Если танцы происходят по каким-то поводам, в них нет ничего страшного и никто не воспринимает их отрицательно. Напряжение может возникать в случаях, когда лезгинку пляшут в знак завоевания пространства. Именно такие ситуации способствуют разъединению людей.

 

Но надо понимать, что дело не в лезгинке, а в отношении друг к другу. Я бы хотел, чтобы молодежь показывала лучшие черты своего характера, воспитания, кавказской культуры и уважала окружающих. Чтобы помнила, что по тому, как они себя ведут, судят по всему Кавказу. В том числе и по тому, когда и где они режут баранов, когда и где танцуют лезгинку.

 

- Ахмед Гаджиевич, а сами когда последний раз танцевали?

 

- Примерно месяц назад, у нас был корпоратив, привозили ансамбль «Лезгинка», вот с ними мы все танцевали. Я же говорю, для всего есть место и время.

 

- Для Вас лезгинка просто танец или…?

 

- Это такой огромный заряд энергии, это детство, это эстетика, это красота! Всё вместе. Лезгинка – это целая философия! Ты танцуешь, руки распахнуты как крылья, ты наполняешься всем сразу и как в детстве веришь, что можешь все.

 

 

О ДЕТСТВЕ, ПЕРВОЙ ЛЮБВИ И ЯКУБОВИЧЕ…

 

- О Вашем детстве. Три слова, которые более всего характеризуют  Ваше детство?

 

- Доброта, любовь, уважение. Все, что во мне есть хорошего, идет от семьи, от родителей.Я вспоминаю детство, как очень счастливый период в жизни. Нас в семье четверо детей – три брата и сестра. Я был самый старший, поэтому чувствовал ответственность, старался быть примером для младших.

 

Мы все, и братья, и сестра, с сильным характером, упорные в достижении цели,  все с лидерскими качествами. Вообще, у нас удивительная семья - мама учитель русского языка и литературы, директор школы, заслуженный учитель страны, отец врач. Но дело не в этом, а в атмосфере, в которой мы росли. Что поразительно, в семье никогда не повышали голоса, что нечасто бывает в кавказских семьях, где всегда очень много эмоций, страстей. У родителей всегда были очень равноправные отношения. Внешне это, конечно, был скорее патриархат, но, по сути – матриархат.

 

Та атмосфера, в которой ребёнок растет, те традиции, которых придерживаются в семье – это и воспитывает, формирует личность. И как ни странно, география, история края, в котором ты родился и вырос. Кроме семьи, для меня своего рода планкой всегда была история местности, откуда я родом, выдающиеся люди, которые тоже родом оттуда.

 

- Обода, Матлас, Хунзах?

 

- Да. Это высокогорный район – примерно 1700 м над уровнем моря. Во-первых, это бывшая столица некогда могущественного Аварского ханства.  Именно в этом месте Александр I решил построить Аранинскую крепость в 1867 году. Сегодня там стоит пограничный отряд.

 

Там родились и Хаджи Мурат, и Расул Гамзатов, Фазу Алиева, и последний генерал-губернатор России в Грузии Максуд Алиханов. Из этих мест вышло много военачальников еще в царское время. Это результат того, что тогда очень много детей дворян отправляли в Петербург и другие крупные города, они росли там, получали образование, а потом достойно служили царю и отечеству. Когда за тобой такие люди, стараешься не ударить в грязь лицом, не опозорить их имя, не подвести родителей. Стараться быть лучше, выше в делах, поступках и мыслях. С детства.

 

- Из детства... Самый яркий момент?

 

- Ярких моментов было много, но самый памятный - мой первый звонок. Первое сентября, линейка во дворе школы, все первоклассники  нарядные, торжественные.  Мне вручили этот колокольчик, и я звонил! Помню, был такой гордый, что из всех первоклассников выбрали именно меня для этого ответственного дела. А мне, видимо, сделали одолжение как сыну директора школы. Помню, мама возмущалась по этому поводу. Столько лет прошло, до сих пор помню те эмоции.

 

- А первую любовь свою помните?

 

- (С улыбкой) Первую любовь? Знаете, у нас в классе учились всего две девочки. Очень стеснительные. Если вдруг почему-то одна девочка не приходила в школу, вторая быстро собирала портфель и уходила домой.

 

- Вы уходите от ответа?

 

- Нет, просто первая любовь, наверное, была позже, в институте... Честно говоря, не помню... Помню, поехали в колхоз на картошку. Картина была противоположная школьной. Много девочек, мало ребят. Мы попали в какой-то лагерь, где ещё был мед. Были студенты из нашего Института управления и из Института лёгкой промышленности... (Через паузу, с улыбкой)Знаете, у нас как-то непринято о таких вещах публично говорить.

- Хорошо. Меняем тему. Скажите, дома, с детства, на каком языке говорите?

 

-  И на русском, и на родном аварском.

 

- Сны видите на каком языке? На каком языке мечтаете?

 

- Тоже на двух. Смотря о чем сны и мечты!

 

 - Скажите, что из семьи, которую построили родители, Вы взяли в свою? Ту, которую строите сами с супругой?

 

- В первую очередь, доброе отношение, уважение друг к другу. Несмотря на то, что у меня жесткий характер, в семье у нас демократия, я даже детей, их у нас трое, слушаю.

 

- Расскажите, как познакомились со своей будущей женой? Вам пришлось её завоёвывать?

 

- Всё получилось случайно. Я был в Дагестане, мы с Леонидом Якубовичем пошли в школу раздавать подарки, и случайно её там встретили. Леонид Аркадьевич посмотрел и сказал: «Ахмед, посмотри, какая девушка, почему бы тебе не жениться?» Подошёл, познакомился, взял телефон, и  механизмы заработали, которые есть у нас на Кавказе.

 

- Какие качества Вашей супруги для Вас самые ценные?

 

- Скромность, умение себя вести.

 

 

О ДЕНЬГАХ. МАЛЕНЬКИХ И БОЛЬШИХ...

- Давайте ненадолго вернемся на рубеж 80-90-х.  Вы приехали в Москву, лучше всех учились. Потом возникла тема, что нужно зарабатывать деньги, возник бизнес. Обычно у любого молодого человека тема денег существует, в основном, на жизнь: хочется хорошо одеться, хорошо отдохнуть, помочь семье и т.д. Попробуйте рассказать, когда для Вас деньги перестали быть самоцелью, когда они стали средством? Когда Вы поняли, что это даёт возможность сделать какое-то большое дело?

 

- Всё очень просто. Когда я поступил в институт, это был ещё СССР, а когда оканчивал, это была уже другая страна. Когда я поступал, я понимал, что главное – поступить, а дальше, после окончания, будет  распределение. Если буду хорошо учиться, будет шанс поступить в аспирантуру, нет – придется поехать по распределению. А в 1989-м году встал вопрос просто физического выживания, есть иногда было нечего.

 

 

Чтобы выжить, я пошел работать – ночами работал, днем учился. Потом был бизнес. Когда проблемы на уровне быта были решены, я начал задумываться: «А что ещё можно сделать с помощью этих денежных знаков?». Каждый человек растёт в потреблении, меняется качество потребления. Нельзя так – вот заработал денег и на этом остановился. Каждый соответствующий статус меняет цели.

 

Я очень много споров слышал, что первично, материя или идея. Сложно сказать, но я считаю, что идея, она за собой тянет материю. Очень часто мы подчиняемся тем условиям, к которым нас жизнь толкает. Нам удобно, нам тепло, нам комфортно. Я в этом смысле немножко другой. Я там, где сложно. Я там, где не очень тепло и комфортно. В результате получается то, что получается.

 

- А помните свои первые деньги, которые заработали?

 

- Моя первая стипендия, потом первая зарплата, когда стал подрабатывать.

 

- Это маленькие деньги. А большие?

 

- Это была такая молниеносная ситуация, когда я работал сторожем в Центре Научно-технической молодёжи. На глазах люди зарабатывали огромные деньги, ничего особо не делая. Здесь взяли деньги, обналичили, там купили компьютеры, в другом месте продали… Прибыли получали огромные. Я посмотрел, понаблюдал, понял, что ничего сложного в этом нет. С первой же операции удалось купить и квартиру, и машину.

 

 

ОБ УВЛЕЧЕНИЯХ И СВЕТСКОЙ ЖИЗНИ…

- Вы бываете в родном селе, в Ободе?

 

- К сожалению, не часто. Последний раз был примерно год назад. Но помогал и помогаю. Всё, что я мог сделать – сделал.

 

- Например?

 

- Построил школу со спортивным комплексом, заасфальтировали дорогу от района до Махачкалы - часть своих денег, часть бюджетных, больницу построили,- последняя больница была построена ещё при Александре I, новый спортивный комплекс.

 

Я где-то прочитал, что о нравственном здоровье нации можно судить по тому, как они следят за своими кладбищами. И первое, что я сделал, когда у меня появились деньги, привёл в селении кладбище в порядок. Стенку, сетку, электричество и т.д.  То, что каждый человек должен сделать там, где он родился. В этом смысле, я считаю, я выполняю свой долг. И признаюсь,  я получаю от этого огромное эстетическое удовольствие. 

 

- Землякам удается до Вас достучаться?

 

- Если кому-то не удается достучаться до меня, то поговорить с родителями получается у всех, а они потом ходатайствуют, и еще как…

 

- У мужчины два важных полюса в жизни – дело, которому он служит и семья. Что для Вас важнее?

 

- Баланс между тем и другим. 

 

- На увлечения есть время?

 

- Мое увлечение - спорт. Я ведь с детства активно спортом занимался, вольной борьбой.

 

- Вы до сих пор ходите на ковёр?

 

- Борьбой нет, не занимаюсь. Здесь у меня есть спортзал. Я там каждый день час-два занимаюсь. Тренажёры, игра в гольф, плавание.

 

- Не сказали о горных лыжах. Строите горнолыжные курорты, а сами не катаетесь?

 

- Катаюсь. Давно, уже лет 15. Каждый год катаюсь в Красной Поляне, практически каждые выходные. Горы у нас объективно лучше, чем Альпы.

 

- Светская жизнь присутствует в Вашей жизни?

 

- Минимально.

 

- А если сегодня у Вас спросить: «Кто Вы, Ахмед Билалов?

 

- (Задумавшись) Сложный вопрос. Я его себе задавал. Не хочу, чтобы это прозвучало громко, но я стремлюсь быть человеком, который меняет вокруг себя среду, ломает стереотипы. Меняет реальность.