ВЛЕКУЩИЙ КОЛЕСНИЦУ
Круг его научных интересов одним словом не описать: этнология, антропология, этнография, история, археология. Коллеги и ученики говорят о нем взахлеб и не жалея эпитетов. И все правда: заведующий отделом Кавказа в Институте этнологии и антропологии РАН, профессор МГУ Сергей Александрович Арутюнов на самом деле ученый с мировым именем, блестящий оратор, уникальная личность.
Он родился в 30-х, в многонациональном шумном Тбилиси, в смешанной по обыкновению тех мест и времен семье: мама, врач-микробиолог, происходила из русских дворян, отец, инженер-химик – из семьи армянских купцов-виноделов. Безмятежное детство оборвала война: мама умерла, отец вернулся слепым. «Мне было 12 лет, это был момент невероятных трудностей, чудовищного жизненного перелома, когда я понял, что вдруг, в одночасье стал взрослым. И в этот же год понял, что буду востоковедом», – вспоминает ученый.
Восток ворвался в жизнь Арутюнова вместе с тетей, вдовой капитана дальнего плавания. Она привезла с собой в Тбилиси массу японских вещей и вещичек. Чужой материальный мир заворожил и побудил такой интерес, что тинейджер нашел в магазине японско-русский словарь и начал изучать язык. На японском отделении Московского института востоковедения ему это очень помогло.
По книгам, которые написал Сергей Александрович – один или в соавторстве, – легко проследить эволюцию его научных интересов. «Современный быт японцев», «Старые и новые боги Японии», «Древние культуры азиатских эскимосов», «Проблемы этнической истории Берингоморья», «Культура жизнеобеспечения и этнос», «Святые реликвии: миф и действительность», «В краю гор, садов и виноградников», «Народы и культуры: развитие и взаимодействие», «Народы Кавказа. Антропология, лингвистика, хозяйство», «Культуры, традиции, их развитие и взаимодействие», «Культурная антропология» и так далее, общим числом полтора десятка, красноречиво рассказывают об обширности и глубине его научной эрудиции.
Его лекции с интересом слушали студенты Стэнфорда и Кембриджа, в Беркли, в университете Хоккайдо и так далее. При этом Арутюнова никак не назвать кабинетным ученым: в иные годы он проводил в экспедициях до 8 месяцев в году. В поле и за письменным столом рождалось новое знание, теории, которые получали признание в научном мире, к примеру известнейшая информационная теория этноса.
Кавказ, говоря словами его коллеги доктора исторических наук Светланы Рыжаковой, «реальный культурный ареал детства Арутюнова», с годами все больше привлекал ученого, а к середине 80-х годов занял главное место в его научных исследованиях. Арутюнов по-прежнему много преподает: в МГУ, в Ереванском университете, участвует в общественных дискуссиях, дает экспертные заключения по Кавказу.
Он волочет свой воз – с чисто японской самоиронией он называет себя в интернете gusaba, то есть «влекущий колесницу глупости». На вопрос «зачем?» ученики и коллеги с уверенностью отвечают: «Из почтения к знанию и в силу служебных обязанностей».
Ольга СЛАВИНА
Читайте также:
