12 февраля 1944 года родилась Инна Кашежева, удивительная поэтесса, самый молодой представитель так называемой «эстрадной поэзии» шестидесятников. Она явилась миру в то удивительное оттепельное время, когда поэзия шагнула из книжек в жизнь - на площадь Маяковского, в большую аудиторию Политехнического музея и аудитории поменьше в разных городах страны. Когда, по Андрею Вознесенскому, потребовал "поэта к священной жертве стадион". Стадион потребовал, и к микрофону вышли Евтушенко, Рождественский, Окуджава, Ахмадулина, Вознесенский. И среди них она - Инна Кашежева.
Забытая поэтесса. Знаменитая Кашежева. Когда-то самая молодая звезда эстрадной поэзии. Песни на ее стихи с утра до ночи крутили по радиостанции «Юность». Ее пластинки и книги выходили немыслимыми, по сегодняшним меркам, тиражами. Названия всех книг Кашежевой будто рассказывают о ней самой "На розовом коне", "Кавказ надо мною", "Незаходящее солнце", "Лицом к истоку", "Стихи от прекрасной дамы", "Незнакомое время", "Время вслух"...
Инна ворвалась в русскую поэзию юной и, буквально, на розовом коне. Литинститут, где она училась долго, с перерывами, был чистой формальностью. Мартовский номер "Юности" за 1960 год, как метрика, засвидетельствовал рождение поэта, даром, что поэт еще сидел за партой. И, несмотря на возраст, стихи сильные, взрослые.
Инне едва исполнилось 22, когда её стихи запели. "Опять плывут куда-то корабли" в те годы неслось из каждого репродуктора. Потом покатилось: в том же году "Нарьян-мар", потом "Лунный камень", "Шли поезда", "Дожди", "Круги по воде" и еще, и еще... десятки. Вслед за Магомаевым, Шульженко, Зыкиной, Анной Герман, Хилем, Кобзоном, Пугачевой песни запела вся страна.
Минорные, лиричные, напрочь лишенные казенного задора и пустозвонства они покоряли искренностью интонации - когда поется словно о тебе. Невозможно поверить, что автору всего 22, когда слушаешь песни из цикла "Полутона" на музыку Аркадия Островского:
... А годы проходят в своей правоте.
Река омывает другие рассветы.
И пусть остаются круги на воде
В далёком когда-то, в неведомом где-то.
Там садик и там скамеечка,
За низким забором - трава.
Ты говорила, девочка,
Там ласковые слова...
Там ночь не кончалась долго,
По щиколотку роса...
И Яуза кажется Волгой,
Только сощурь глаза.
И сразу завертело, закружило: вечера в Политехническом, потом в Лужниках, рядом живые классики, но и она - не фон, а главное действующее лицо. Потом их всех назовут голосом поколения, шестидесятниками.
Тоненькая фигурка, мальчишеская стрижка, свитерок, джинсы - и неистовый огонь в ярких черных отцовских глазах. Нерв времени, вибрация эпохи, свежий ветер с вершин, вписанных в гены, как о том писала она сама. Кашежева выходила к микрофону так, как писал потом Высоцкий, - точно к образам или амбразуре.
Мы пробивались сквозь табу,
искали черный ход,
чтоб превратить ее, толпу,
опять в родной народ.
Мы поднимались в небеса,
парили в облаках...
Остались наши голоса
навеки в Лужниках...
© Федеральный познавательный журнал «Горец»
Для тех, кто любит высоту
Читайте также:
