Армянский лаваш как объект нематериального наследия ЮНЕСКО

Комментариев: 1

1. 2014-12-04 в 12:16:09 | АНТОН АПОСТОЛОВ
   ]]>]]>

   ЮНЕСКО-Пресс: Лаваш – традиционный хлеб в форме тонкой лепешки, который является неотъемлемой частью армянской кухни. Его приготовление, требующее больших усилий, согласованных действий и специальных навыков, укрепляет семейные узы, общинные и социальные связи. Чтобы испечь лаваш, женщины собираются вместе. Мужчины также принимают участие в процессе его приготовления, изготавливая инструменты и строя печи. В лаваш обычно заворачивают местные сорта сыра, овощи или мясо. По традиции, на свадьбе лаваш кладут на плечи молодоженов, чтобы они жили в достатке и благополучии.

   ...

   Лаваш — вид хлеба армянского происхождения, имеющий свыше 3-х тысячелетнюю историю. Слово «лаваш» состоит из древнеармянских корней лав (хороший) и (х)аш (еда). Лаваш в Армении — символ семьи и изобилия: по традиции, на свадьбе мать жениха кладёт на плечи новобрачных лаваш, чтобы молодые всегда жили в достатке и взаимопонимании. Лаваш известен в ряде стран Передней Азии и Ближнего Востока, но только в Армении он занимает едва ли не главное место в системе питания. Уважительное, благоговейное отношение к хлебу — традиция армянской культуры. «Лаваш» является основным мучным изделием в армянской национальной кухне. В Армении он неотъемлемая часть еды, традиционно подается с хашем, используется оригинальный прием тушения рыбы в лаваше. В Армянской Церкви на Пасху зачастую вместо кулича приносят лаваш.

   В конце XIX века, после ряда успешных боев на Кавказском фронте генерал Брусилов, продвигаясь в авангарде своих войск по занятым территориям, запомнил радостные лица и приветствия армян: В церквях звенели колокола, жители выносили на дорогу плоский армянский хлеб, солёный овечий сыр, вино — писал он позже в своих мемуарах. С. Н. Семанов Генерал Брусилов: документальное повествование. — Военное изд-во, 1986. — С. 39(316).

   Елена Николаевская посвятила мучному изделию стихотворение под одноименным названием — «Лаваш», где говорится о том, что путники, проходя по скалистой дороге Армении, замечают вдруг в стороне от дороги ..не сон, не мираж! …обветренный, тонкий Во мраке белеет лаваш, который кто-то специально заботливо положил у памятника-родника".

   Книга путешествий по Империи. Автор книги-Андрей Битов http://loveread.ws/read_book.php?id=36333&p=109

   Пища — это пища. Не только жизненная функция, но и понятие. Этим открытием я во многом обязан Армении. Там сохранилась культура еды, еще не порабощенная общепитом.

   Я закрываю глаза и вижу этот стол… Вот помидоры, такие круглые, такие красные, такие отдельные друг от друга. Вот кулачок деревенского сыра с отпечатавшейся на нем сеточкой марли. Вот лук — длинные немятые стрелы в капельках воды. Вот зелень — зелень зеленая, зелень синяя, зелень красная, целый воз, целый стог. Это не еда — это кристаллы еды, это не соединения элементы. Вот уж что Бог послал…

   И стопка лаваша. Как древняя-древняя рукопись. Лаваш — отец хлеба, первый хлеб, первохлеб. Мука и вода — так я понимаю — кристалл хлеба. Вечный хлеб. Вот развернуто влажное полотенце — и вздыхают вечно свежие страницы лаваша.

   Это чистое-чистое утро. Садится мой друг. Сажусь я. Мы отрываем угол лаваша, кладем туда стрелы лука, стебли травы и сыр, свертываем в тугую трубку, не спеша подносим ко рту, чисто откусываем и не спеша жуем. Мы не торопимся, мы не жадничаем, мы и не гурманствуем — мы едим. Мы уважаем хлеб, и уважаем друг друга, и уважаем себя.

   — Лаваш — это хлеб, — говорит мой друг, отрывая новый лоскут. — Лаваш это тарелка, — говорит он, укладывая на лаваш зелень. — Лаваш — это салфетка, — говорит он, вытирая лавашем рот… И съедает салфетку.

   Я не видел в Армении грязных тарелок, недоеденных, расковырянных блюд. В Армении едят достойно. И дело не в ножах и вилках, не в салфетках. Можно, оказывается, есть и руками… Вытирать тарелку хлебом, потому что было вкусно, всегда вкусно. И не только поэтому.

   Если бы мне дали задачу определить в двух словах, что такое культура, не та культура, которая высшее образование и аспирантура, ибо и образованный человек может оказаться хамом, а та культура, которой бывает наделен и неграмотный человек, я бы определил ее как способность к уважению. Способность уважения к другому, способность уважения к тому, чего не знаешь, способность уважения к хлебу, земле, природе, истории и культуре следовательно, способность к самоуважению, к достоинству. И поскольку я не был бы удовлетворен этой формулировкой, мне бы показалось, что она неполна, я бы еще добавил: способность не нажираться. Обжирается и пресыщается всегда нищий, всегда раб, независимо от внешнего своего достояния. Обжирается пируя, обжирается любя, обжирается дружа… Выбрасывает хлеб, прогоняет женщину, отталкивает друга… Грязь. Пачкотня. Короткое дыхание, одышка… Такому положено ничего не иметь — голодать, только голодный он еще сохраняет человеческий облик и способен к сочувствию и пониманию. Он раб. Сытый, он рыгает и презирает все то, чем обожрался, и мстит тому, чего жаждал, алкал. Алкал и налакался. Такая мнимая свобода от мирского, когда уже сыт, такая якобы духовность… Поводит мутным взором, что бы еще оттолкнуть, испачкать и сломать. Он исчерпал свое голодное стремление к свободе, нажравшись. И теперь его свобода — следующая ступень за сытостью — хамство. Потому что опять он не имел, не владел, дорвавшись, и теперь, чтобы убедить себя в своей свободе, он должен плевать на все то, к чему так позорно оказался не готов, — к обладанию.

   С изобилием справляется только культура. Некультурный человек не может быть богатым. Богатство требует культуры. Некультурный всегда разорится, а потом будет разорять.

   — Нравится тебе лаваш? — спрашивает друг.

   Как бы мне ему выразить — как он мне нравится! Я говорю:

   — Я бы ввел наивысшую премию для поэтов: если он напишет строку истинно прекрасную, то ее напечатают на страницах лаваша…

   — Правда, правда, — радуется друг. — Ты тоже, значит, заметил, что лаваш — как древний свиток…

   — Какое место из своей книги, — говорю я, большой поклонник этой его книги, — ты бы выбрал для того, чтобы напечатать на лаваше?

   И мой друг, способный написать о людях, которыми руководят только ветер, солнце и облака, который может написать, как человеку жарко, только жарко — и вам жарко; как одна буйволица в одной деревне, где уже не осталось буйволов, рано утром уходит от своей старой хозяйки и бредет по горам Армении из села в село, где тоже нет буйволов, исполненная непонятной и прекрасной тоски, она идет по этой прекрасной стране, где нет буйволов, и все это только через нее, только через запахи, простые картины и звуки, и как она буйвола не находит и возвращается… И мой друг, способный написать такое, говорит с искренней сокрушенностью и серьезностью:

   — Нет, такого, чтобы — на лаваше, я, пожалуй, еще не написал.

   Навеки ваш, армянский лаваш!

   Армянская кухня — одна из самых древних в мире, она и в наши дни сохраняет вековые традиции народа http://kavpolit.com/armyanskaya-kuxnya-i-s-chem-ee-edyat/

   P.S. На фотографии не не способ и условия приготовления армянского Лаваша, женщины не армянки. Будет правильно и хорошо заменить на соответствующую, армянскую. Благодарим и поддерживаем журнал Горец! Удачи!